Я тебя получу

Отец резко хватает меня за плечи и рывком поворачивает на себя:

— Ты что — под кайфом? Он пичкает тебя чем-то? Что ты такое несешь! Ты свою жизнь ломаешь, дурочка!

— Я сломаю ее если потрачу не на того человека! Я не хочу смотреть потом в глаза своему ребенку и думать, что глаза эти могли быть похожи на глаза совсем другого человека, а не мужика, за которого я вышла потому, что он мне «подходит»! Ты же об этом думаешь, когда смотришь на меня, да? Думаешь, как оно бы сложилось, женись ты на той, другой. Той, которую, правда, любил.

— Твоя мама была прекрасной женщиной, — цедит сквозь зубы, побагровев.

— Не спорю. Хорошей правильной девочкой, дочерью правильных и, главное, перспективных людей. Но ты не любил ее. А любил ту, что тебе отказала. Ту, что сделала выбор в пользу чувств. Ты знаешь, я бы тоже тебя на ее месте не выбрала — ты черствый, папа. И вместо сердца у тебя каменная глыба, — смахиваю его руки и демонстративно ухожу в ванну. — И да, — оборачиваюсь. Отец стоит на том же месте, не мигая глядя мне в след: — Если ты будешь и дальше вставлять мне палки в колеса, я съеду отсюда раньше августа. Перееду к Паше. А потом мы и вовсе свалим из города, туда, где ты меня не найдешь. Хочешь никогда не увидеть своих будущих внуков? Тогда действуй, папа. Жги.

Захлопываю за собой дверь, включаю шумный напор воды.

Меня потряхивает, но я ощущаю фонтанирующую решимость. И я не блефую. Я действительно дала Кнуту положительный ответ — я готова бросить все и уехать с ним в Краснодар. Начать там жизнь с чистого листа. Если еще вчера я колебалась, то сегодня ничуть. Отец сам подтолкнул меня сделать этот шаг. Подтолкнул меня к нему.

Не знаю, может, потом я страшно пожалею о своем решении, неизвестно, как повернется жизнь, но зато точно знаю, что если не выберу любовь, о своем решении пожалею уже сейчас.

Я все делаю правильно.

Глава 41

— А мне всегда было интересно, ты знал, кто я, когда увидел меня той ночью в компании рыжего и остальных твоих дружков?

— Они мне не дружки, — щурится на ласковом вечернем солнце. — И вообще, что это за слово такое дурацкое?

— Не заговаривай мне зубы!

— Знал, — признается честно, и тут же спешит добавить: — Но ничего личного. Даже если бы это была не ты, а какая-то другая девчонка…

— Это я уже поняла, можешь не продолжать. Грудью на амбразуру, а потом от статей только отбиваться. А если бы я отцу на тебя после этого настучала?

— Но ведь не настучала же, — заложив руки за голову, откидывается на прогретый за день парапет. Словно мы не у водохранилища в центре города, а где-то на пляже в Туапсе. — Более того, готова рвануть со мной хоть на край света.

— Ты слишком самоуверен.

Хотя что уж, он прав…

ерзаю на месте, не решаясь затеять щекотливую тему. Но как ни крути — говорить об этом рано или поздно придется.

— И чем мы будем там заниматься? Ну, в Краснодаре. Ты же туда собрался.

— Я?

— Хорошо — мы.

— Пить домашнее вино и заниматься любовью. Как вариант.

— Ты не пьешь.

— Так начну, не вижу проблемы.

— Идиот! — любя толкаю его кулаком в плечо и, отщипнув кусок от мягкой белой булки, бросаю в воду. Стайка жирных уток, крякая, моментально бросаются урвать именно себе тонущее угощение. — Я серьезно, — откусываю кусок сама. — Чем мы будем зарабатывать на жизнь. Что ты умеешь кроме как калечить людей?

— Не дышать под водой две минуты.

— Боюсь, этим много не заработаешь, — пихую кусок и ему в рот тоже. — Я серьезно, тема ведь серьезная.

— Маш, я же говорил тебе, что я никого не калечу. Если ты думаешь, что я хожу по ночам размахивая мачете — это не так.

— Но как-то же ты выбиваешь деньги из этих людей!

— Это не обязательно рукоприкладство — манипулировать, давить на больное.

— Угрожать, — подсказываю.

— И это тоже. В нашем деле иначе никак. Эти люди по-хорошему просто не понимают, — и тут же пытаясь меня успокоить: — Это плохие парни, цветочек, по-другому с ними нельзя. Многие из них занимаются… очень дерьмовыми вещами.

— Выходит, ты выбиваешь долги у плохих парней для плохих парней. Сомневаюсь, что твои так называемые «работодатели» имеют кристальную репутацию.

— Это правда. На святость не претендуют. Но по крайней мере они не торгуют наркотиками и не содержат подпольных притонов.

— А в нашем городе такие есть? — ужасаюсь.

— В нашем городе есть и не такое. Не скажу, что рад этим всем заниматься, но у меня не было выбора. Когда на меня вышли люди Баграта, мне нечего было терять. Платили очень хорошо и делать надо было то, что я умею лучше всего — притворяться отбитым психом. Но это было раньше, — переводит на меня невозможной глубины взгляд. — Сейчас мне есть, что терять и я хочу завязать. Просто уехать с тобой туда, где нас никто не знает. У меня есть сбережения, не волнуйся. Не очень много, но на первое время хватит.

— А потом?

— Что потом?

— Когда эти деньги закончатся. На что мы будем жить потом?