Я тебя тоже

Иногда мне хочется попросить прощения. Сказать, как мне жаль, что ей пришлось такое испытать. Но, стоит мне хорошенько выспаться, как эта сиюминутная слабость проходит. Никто не умалял ее вины! Да и вообще, еще не ясно, кто из нас пострадал сильнее. Насколько мне известно, она жива и здорова. Чего не скажешь обо мне…

Без малого год я регулярно посещаю психолога. Этим бесполезным времяпровождением я занимаюсь для отвода глаз. Чтобы визиты к психологу приносили пользу, нужно быть откровенной с ним. В моем случае это невозможно! Я уже свыклась с мыслью, что отныне и до конца дней я буду жить под гнетом своей страшной тайны. Однако все вокруг были уверены в том, что я так тяжело переживаю развод. Нинка пообщалась с Леной, и та настояла, буквально силой потащила меня к знакомому специалисту. Специалист и вправду оказался хорошим. По крайней мере, в его кабинете всегда играет спокойная музыка и приятно пахнет жасмином. А это уже немало.

«Солнечные очки!», - вдруг вспоминаю я, и достаю из ящика свои солнцезащитные резервы. Примеряю одни, вторые, третьи. Эта прическа, к ней ничего не подходит! Или я пока не привыкла к новому образу, к новому статусу?

Мне стоило бы радоваться – отделалась легким испугом. Всего-то, лишилась мужа. А ведь могла бы запросто лишиться свободы. Почти каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту. Мне снится один и тот же навязчивый сон. Где мы лежим на влажном от росы покрывале, касаясь друг друга кончиками пальцев. И там, в звездном небе сияет, притягивая, гипнотизируя, млечный путь. Он вращается, кружится, течет и тает. Звезды гаснут, погружая мир вокруг в густую темную горечь.

Полиция не приезжала… День за днем я ждала! Я не могла закрыть глаза, ложась в постель. Не могла проглотить кусок, сделать глоток кофе. Кажется, мое собственное тело обратилось против меня. Оно все было, словно одна большая язва, что нарывает и гноится. Меня рвало по утрам. Пустой желудок сводило пронзающая болью судорога. Повинуясь заложенной природой программе, я послушно выполняла функцию матери: возила Зойку в школу, забирала, кормила, укладывала спать, встречала Нину, которая тихо сидела на диване, утратив надежду что-то понять. Так продолжалось три дня, три бесконечно долгих дня. Пока ни появился Вадим.

Как обычно, словно бы вернулся с работы, он открыл дверь своим ключом, тихо разделся, прошел в комнату и сел напротив меня за обеденный стол. Придвинул к себе подготовленный мною на завтрак бутерброд. Есть не стал, а только покручивал пальцами тарелку, изображая готовность приступить к трапезе. Я тоже молчала, нервно перебирая кружевной край скатерти.

- Ты на самом деле встречалась с Аней? – услышав ее имя в его исполнении, я вздрогнула. Перевела дух, затем кивнула.

- Почему ты решила действовать за моей спиной? – как по нотам, продолжил он, словно бы каждое слово в этой фразе было выверено и отрепетировано им заранее.

- Беру пример с тебя, - я не стала отрицать своей вины, ведь его обвинения пока что были беспочвенны.

Вадим пропустил мимо ушей мой сарказм.

- Что случилось после разговора? – он смотрел на меня в упор, ожидая ответа, наблюдая за игрой эмоций на моем лице. Я набрала в легкие воздуха и принялась по слогам озвучивать свою версию. Я тоже репетировала ее, для полиции. Много раз. Так много, что и сама начала верить в ее правдивость. А ведь и в самом деле, выглядело правдоподобно! Мол, кто-то напал на нас. Я не помню их лица, помню лишь, что их было несколько. Меня оглушили ударом сзади, я, кажется, отключилась. Помню, как очнулась на земле рядом с машиной. Ани уже не было! Я запаниковала, не знала, что делать, кому звонить! Ведь не тебя же звать на помощь?

Вадим не стал уточнять детали, спорить. Он не сводил глаз с бутерброда на тарелке. Как будто хотел сдвинуть его с места одной лишь силой мысли. А потом поднял голову и поймал мой взгляд.

- Рита, зачем? – коротко произнес Вадим.

Быть может, расскажи я правду в тот момент… Но я испугалась, не смогла уговорить себя быть честной. Даже с ним! Он смотрел на меня обезоруживающе долго, так смотрят на детей родители за секунду до признания вины. Я была виновата, я это знала. И он знал! И мои глаза были неспособны это скрыть. Перед ним я была как на ладони, все мои эмоции, все чувства были наизнанку.

Не в силах терпеть эту пытку, я опустила взгляд и по щекам покатились слезы. Он встал и вышел прочь. А я не плакала, нет! Я молча слушала тишину, что вдруг с оглушительной силой нахлынула на меня, ударной волной сбив с ног, скомкав мысли и оставив только пустоту внутри. Я горевала, как тот самый Иван Царевич из сказки, что сжег лягушачью шкурку, в надежде, что отныне с ним рядом всегда будет принцесса. Но чуда не случилось!