Я тебя тоже

Немного остыв, я вернулась на кухню, где Вадим курил, стоя у раскрытой форточки. Я подошла к нему сзади, уткнулась лбом в его спину и заплакала. Он обернулся и взял ладонями мое лицо. Его рука на моей щеке была такой теплой и живой, и это причиняло боль. Я так отчетливо вдруг поняла, что не могу. Не могу так дальше! То ли я изменилась, то ли он остался прежним. Только все вокруг стало другим. Не таким, как раньше. Точно мне открылся спектр оттенков, прежде недоступных взору.

- Я не могу в полицию, понимаешь? А девочки, что с ними будет? – прошептал он.

- Я не прошу тебя об этом, - тихо ответила я.

- Чего ты хочешь? – он поцеловал мои влажные щеки. – Скажи, я все сделаю, только чтоб тебе стало легче.

- Отпусти меня тогда. Не навсегда, на время, - выдохнула я.

- Ты о чем? – он взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, - Хочешь, уедем? Вместе! Далеко отсюда.

- Нет! Я не знаю…, - я взяла его руку в свою и прижалась к ней губами. – Я не могу без тебя, мне так плохо без тебя. Но и с тобой не могу сейчас быть.

- И что это значит? – он отстранился.

- Это значит, что нам нужно расстаться.

За этими словами последовала череда болезненных словесных баталий, взаимных обвинений и обидных слов, каждое из которых, било в самое сердце. Мы расстались больно, горько, тяжело. И только спустя месяц он написал мне письмо.

Наверное, я была слишком строга к нему. Сейчас, спустя время, я понимаю, как тяжело ему было. И как пытался он, в силу возможностей, разделить мою ношу. «Направо пойдешь, семью потеряешь. Налево пойдешь – любовь предашь». Нет, он не предал! Что он мог… как он мог? Поступи он иначе, вряд ли бы что-то срослось.

- Девочка, моя девочка, маленькая моя. Как же так! Это я виноват! Это я не должен был тебя оставлять. Больше никогда не оставлю, слышишь? – он целовал отметины на руках, гладил мои щеки, губы, шептал бессмысленно, неразборчиво, фразы, утопая в моих волосах. Прижимал к себе, гладил, целовал и снова гладил, как в пьяном бреду.

Когда эти первые, сумасшедшие эмоции улеглись, Вадим спросил:

- Они же тебя не…?

Я покачала головой:

- Нет, меня не насиловали. Не били. Вообще ничего, только держали взаперти.

- Я не понимаю! – он обхватил голову руками, с силой сжал виски. – Что все это значит? Кто? Зачем?

Я пожала плечами, глядя в пол и прикидывая, стоит ли говорить ему правду.

- Хочешь, поедем в полицию прямо сейчас? Ты все им расскажешь! - он взял мои руки и поднес к губам.

- Нет, - шепнула я, - не сейчас, пожалуйста, давай завтра.

- Хорошо, как скажешь! – закивал Вадим и погладил мою щеку.

- Не уезжай сегодня, - почти взмолилась я, прижимая его ладонь к своему лицу.

- Я не уеду, - он обнял меня и усадил на колени. Словно ребенка, стал укачивать, шепча на ухо нежные слова.

Вадим остался на ночь, как и обещал. А утром рассказал, что искал меня. Он не поверил сообщению, которое… писала не я. Телефон вместе с сумочкой бесследно исчез. Удачей было то, что в кармане куртки нашелся ключ от квартиры.

- Ань, - Вадим сел на пол у моих ног, - ты что-то недоговариваешь?

Он смотрел на меня снизу вверх, и под его пристальным, как рентген, взглядом, я решила, что нет смысла что-то скрывать. Интуиция подсказывала мне, что Вадим, пускай и косвенно, но связан с моим похищением. И мне во что бы то ни стало, нужно было выяснить, как именно. Я рассказала ему все, начиная с момента встречи с его женой.

- Ты помнишь это место? – нахмурился Вадим. На протяжении моего рассказа, он, как следователь из детективного сериала, внимательно слушал, стараясь не упустить ни одной детали.

Я задумалась. На самом деле, я не помнила ничего! В памяти остались скудные обрывки вчерашнего дня. Я изо всех сил напряглась, чтобы собрать их воедино. Потом вскочила с дивана, выбежала в коридор, заметалась под тревожным взглядом Вадима.

- Чуть было не выбросила! – выдохнула я, доставая из кармана джинсов помятую бумажку, - Вот! Они помнят!

Я представила себя на заднем сидении такси. Я не увидела цвета машины, зато отлично помнила лицо водителя. Молодой паренек в джинсах, по-модному спущенных, или просто плохо сидящих на его худощавой фигуре. Я в деталях представляла тканевую обшивку салона, карман на спинке переднего сиденья, из которого торчал уголок глянцевого журнала. В какой-то момент я перевела взгляд на окно, в котором пушистой бахромой тянулись плотно растущие березки. Они, то смыкались, то расступались, обнажая кусочек неба. Я увидела, как такси свернуло на главную дорогу, пропуская набравшие скорость машины. Я вспомнила указатель, где белыми буквами на синем фоне было написано…

- Яблоневый сад! – в радостном возбуждении выкрикнула я.

Вадим облизнул пересохшие губы и внимательно посмотрел на меня.

- Ты уверена?

В ответ я кивнула. «Теперь-то все прояснится», - с надеждой подумала я, наблюдая, как он встает и выходит из комнаты.

- Визит в милицию мы отложим. Никуда не уходи, жди меня дома, - наказал он, не давая мне возможности возразить. И ушел.