Я тебя тоже

Телефон периодически пищит, высвечивая на экране имя соседки. Мария Андреевна тревожится моим длительным отсутствием. Она звонила уже трижды, и прислала пять сообщений. Еще бы, время позднее! Но я боюсь прикасаться к коварному аппарату. Боюсь, что не смогу совладать с собой, что мой голос выдаст меня. Как будто, стоит взять в руки трубку, как из меня польются признания в убийстве.

Узкая однополосная дорога не предусмотрена для ночных передвижений. Темная и неуютная, она не привечает гостей в это время суток. Дальний свет фар выхватывает из темноты указатель. «Наконец-то», - радуюсь я. «р.Курица» - гласят белые буквы на синем фоне. «Какое подходящее название», - думаю я. Наверняка, с Курицей такое впервые? Пластиковые бутылки, пакеты и прочий синтетический мусор, которым щедро одаривают ее горожане, здесь в избытке. Но вот трупов речка еще не видала!

Не заезжая на мост, я останавливаю машину на обочине, выхожу и зажигаю сигарету. В теории все предельно просто: вытаскиваю труп из машины и бросаю его в реку. Однако на практике… Сама мысль о том, что мне снова предстоит увидеть мертвое тело девушки, только что говорившей со мною, приводит в ужас. На голове дыбятся волосы! Все происходящее кажется жутким ночным кошмаром. Вот сейчас я проснусь в уютной и теплой постели. И все случившееся окажется сном. Но нет! Любой, даже самый страшный сон – лишь детский мультик в сравнении с реальностью.

Я захожу на мост. Вода внизу безмятежно отражает свет фар. Кажется, что река тоже спит, под защитой высоких сосен. Лишь изредка доносится всплеск, так, словно она тихонько всхлипывает во сне. Эту дорогу я знаю наизусть. Проехать еще немного, и взору откроется большая поляна, а за ней начнутся летние домки. Все, как на подбор, окруженные резными заборами. «И теперь, каждый раз, пересекая мост по дороге в наш маленький рай, я буду знать», - я глубоко вздыхаю, отгоняя прочь эти мысли.

Безмолвный лес хранит молчание. Вот кто будет беречь мой секрет! Прислушиваюсь к тишине. Из свидетелей только ночные птицы. Тем не менее, я медлю, представляя в деталях, как буду осуществлять свой план. Все следует делать быстро, очень быстро! Хотя, вокруг ни души, все может измениться в любой момент. Вдруг какая-нибудь сумасшедшая парочка свернет с главной дороги в желании уединиться в лесной глуши?

Возвращаюсь к машине и открываю заднюю дверь. Из темноты салона пахнет свежей выпечкой. Девушка лежит, свернувшись клубочком. Кажется, она спит, подтянув колени к груди. Взъерошенные волосы закрывают лицо, куртка сползла, обнажив плечо. Я замираю на месте. «Никто не сделает этого за тебя!», - мысленно подталкиваю себя в спину.

Мне чудится, как брошенное в воду, ее легкое невесомое тело всплывает на поверхность, и, уносимое рекой, плывет куда-то в сторону города. Я вспоминаю кадры из фильма, стилизованного под средневековье, где приговоренного к смертной казни отправляли в последний путь с камнем, привязанным к ногам. «Следовало подумать об этом заранее», - ругаю я себя. Где теперь искать грузило? А без него труп неминуемо всплывет! Я паникую, но вдруг меня осеняет. «Кирпич!», - с этой мыслью я кидаюсь к дверце, боясь не обнаружить его на месте. Точно он мог выпрыгнуть по дороге. Однако, белый кирпич лежит на сидении.

Перевязав его бечевкой, словно подарочной лентой, крест-накрест, я застываю перед распахнутой дверцей машины. Следующий пункт инструкции по избавлению от тела – прикрепить грузило к ногам трупа. Стараясь дышать глубоко и ровно, я приближаюсь к объекту. Осторожно, на цыпочках, будто боясь разбудить. «Да возьми же себя в руки, наконец!», - я решительно ловлю в петлю белоснежные подошвы джинсовых кедов. Веревка плотно стягивает щиколотки девушки. Забыв про маркий льняной костюм, я опускаюсь прямо на землю рядом с машиной. Кажется, сделанное только что отняло все мои силы.

«Вот идиотка», - вяло рассуждаю я, глядя перед собой, - «ведь нужно было сначала вытащить ее, а потом привязывать кирпич к ногам». В бессильной злобе на саму себя, я встаю на колени и принимаюсь распутывать узел.

- Вадим, - доносится из салона. Я замираю и прислушиваюсь. Тишина! «Показалось», - решаю я, - «немудрено, после такого меня будут долго посещать галлюцинации».

- Вадим, - опять слышится слабый шепот.

Я, словно ошпаренная, опрокидываюсь на спину и пячусь назад. В спасительной темноте, обняв руками колени, нервно смеюсь. Когда первая волна шока отпускает, в голове мелькает догадка: «а ведь я даже не удосужилась проверить пульс». Что, если она и в самом деле жива? Я вскакиваю на ноги и подбегаю к машине. Потревоженное манипуляциями тело изменило позу. Ноги, с привязанным грузом, свешиваются наружу. Верхняя часть распростерлась на резиновом коврике. Отброшенные в сторону волосы открывают взору лицо. И, хотя тусклый отблеск фар лишь частично освещает его, я четко вижу, что губы ее шевелятся…