Я тебя выдумала

Я не возражала. Потому что на следующее утро у меня появился сосед по палате.

Пятьдесят девятая глава

– Мистер Лобстер. Как вы считаете, мои волосы скорее коммунистического красного цвета или такого красного, как у вас?

Утреннее солнце залило плиточный пол и белые простыни, отчего комната купалась в тепле. «Белый шум» машины под окном заглушал пиканье мониторов рядом с кроватью. Другими посторонними звуками были лишь время от времени шаги в коридоре и работающий где-то телевизор.

– Пожарная машина.

Я едва услышала его, так тихо он сказал это. Поначалу я даже не была уверена, что он не спит; его глаза были едва приоткрыты, но он облизывал губы.

– Пожарная машина, – снова сказал он, на этот раз чуть громче. – Земляника, знак «стоп», божья коровка, вишневый сок, помидор, тюльпан…

Он медленно поднял руку и потянулся к тумбочке:

– Очки.

Они были у меня на указательном пальце правой руки. Я осторожно взяла его руку и положила их ему на ладонь. Майлз какое-то время повертел их в руках, а потом надел. Несколько раз моргнул и уставился в потолок.

– Я мертв?

– К счастью, нет. Знаю, ты основательно помешался на этой идее, но у тебя ничего не получилось.

– А еще говорят, что хорошие люди умирают молодыми, – сказал он надтреснутым голосом. Я улыбнулась, хотя при этом мне казалось, будто в левую часть моего лица поназабивали гвоздей.

– Мы с тобой далеко не в идеальном состоянии, ты помнишь об этом?

Он нахмурился и попытался сесть, но со стоном упал на спину.

– Боже… что случилось?

– Тебя избили и сбросили с лестницы. Хочешь объяснить, что ты такого натворил?

– На самом-то деле я плохо помню. Я был расстроен…

– Да. Это я поняла.

– Все должно было пойти не так. Я провоцировал его. – Он огляделся. Увидел еще одну кровать. – Ты тоже лежишь в этой палате?

Я кивнула.

– Кто-то нас любит. – Он осторожно, морщась, повернул голову и посмотрел на меня:

– Твое лицо.

Я снова улыбнулась, ждала, когда же он наконец заметит.

– Только левая сторона, – сказала я. – Доктор вынул все стекло. Сказал, когда опухоль и краснота спадут, я буду выглядеть почти так же, как и прежде. Плюс множество шрамов.

Майлз нахмурился:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Прекрасно! – ответила я. – Контузия, электрический шок, шрамы… ничего, что я не могу пережить, поверь мне. Побеспокойся лучше о себе. Знаю, как ты любишь избегать людей, но после такого у тебя может появиться собственный фан-клуб.

– Чего ты несешь? – спросил он, снова облизывая губы. – Здесь есть вода?

Я взяла стакан воды, принесенный медсестрой раньше. Пока он пил, я объяснила, что случилось с Кливлендом после того, как он сбросил Майлза с лестницы.

– Они взяли его. Он страшно перепугался. Думаю, он хотел, чтобы они ему помогли, или что-то в этом роде, потому что дал им свой точный адрес и рассказал, что произошло. У твоего дома уже стояла «Скорая», так что у них сразу сложилась цельная картина. – Я помолчала и села по-турецки. – Как бы то ни было, Кливленд в тюрьме. Суд не состоится, пока три главных свидетеля не будут готовы к нему.

Майлз открыл рот, желая сказать что-то еще, но вместо этого улыбнулся и покачал головой. Я попыталась подыскать слово для того, что чувствую, для этой смеси облегчения и экзальтации, и ничего не придумала.

Слова были его коньком, а не моим.

Несколькими минутами позже зашла медсестра проверить повязки Майлза, справиться о его самочувствии и спросить, не нужно ли ему чего.

– Ну, если вы не против, ваши друзья могут пройти к вам, – сказала она.

– Кто?…

– Она зказала мошно? – Джетта просунула в дверь свою курчавую голову и позыркала по сторонам. Остальные члены клуба маячили за ее плечом.

– Не слишком мне тут буяньте. – И медсестра вышла из палаты сразу после того, как члены клуба ввалились в нее.

– Привет, босс!

– Mein Chef!

– Выглядишь как черт.

Майлс посмотрел на всех – на Арта, Джетту, тройняшек, – оккупировавших его кровать, и нахмурился.

– Что вы все здесь делаете?

– Мы твои друзья, – медленно сказала Тео, словно объясняла некую фундаментальную истину ребенку. – Мы беспокоились о тебе.

– Видишь? – сказала я. – Они тебя любят.

– Кто тут вякнул что-то о любви? – поинтересовался Иван.

– Да мы ничего подобного не говорили, – улыбнулся Ян. – Нам просто нравится, что ты живой.

– Что бы мы делали без нашего бесстрашного лидера? – добавила Тео.

– А почему вы, ребята, не в школе? – спросил Майлз.

– Прогуляли, – ответил Арт. – Пара пустяков.

– Вы двое типа герои, – заявила Тео. – Вашу историю напечатали все газеты. Видели свои подарки? – Она подошла к стопкам открыток и к цветам на столике у окна. Их приносили каждый час с тех пор, как история стала широко известна.

– Я все еще не понимаю, почему они присылают подарки, – резко сказал Майлз.

– Это все твоя мама, – объяснила Тео. – Она рассказала нам вашу историю – почему ты проделывал все эти вещи в школе, почему все время работал.

– А нам почему ничего не говорил? – спросил Ян, но Майлз, казалось, не слышал его. Он смотрел мимо Джетты по направлению к двери.

– Мама.