Я тебя заберу

Ума не приложу, какой может оказаться третья стадия, но внутренний голос подсказывает, что лучше бы убраться из этого дома до ее наступления.

К сожалению, с возвращением в квартиру возникают проблемы. Марк отказывается говорить о сроках нашей ссылки и категорически не желает делиться результатами расследования.

Что дела плохи, я понимаю по охране, которой теперь больше, и по лицу Шаталова. С каждым днем оно становится все сильнее осунувшимся, скуластым и колючим.

К третьей неделе, наверное, чокнулась бы. Однако работа и Лена заставляют держаться на плаву.

— Без вас здесь совсем скучно, — признается она по телефону, когда вечером я сижу с чашкой чая у окна.

— Никаких забот, никаких хлопот? — улыбаюсь.

— Мне это нравилось.

— Конечно. Няня без зарплаты и выходных. Кому такое не понравится?

— С Глебом интересно и совсем несложно. Пока скатаешься в школу, хоть голова после лекций проветрится.

— Я тебе с самого начала предлагала поехать с нами. Места здесь много.

— Шутишь? Мы с тобой полгода потратили, чтобы найти в Питере две квартиры по соседству. Если я сейчас съеду, хозяйка точно найдет нам замену. — Лена вздыхает: — И так уже на стоянке место отжали.

— Зато могла бы вместе с Шаталовым каждый день ездить за Глебом.

В словах Лены что-то цепляет, но собственных проблем так много, что сразу же выбрасываю из головы всякие глупости.

— С самим Шаталовым?!

— Марк лично отвозит сына в школу и забирает после занятий. Не доверяет никому из своих охранников.

— Ого! Наверстывает?

— Если бы я пускала его в дом, наверное, спал бы на коврике возле детской.

— А ты все еще не пускаешь? — звучит с удивлением.

— У нас уговор. Я живу в его доме, Марк не вмешивается в мою жизнь.

— И тебе совсем не хочется попробовать?

Лена всегда отличалась даром забывать все обиды. Мне такой нимб и не снился.

— Шаталов — это каток. С ним нельзя просто попробовать. Либо держаться на расстоянии, либо позволить раскатать себя в удобный блинчик.

— Мне показалось, что ради тебя он сам готов раскататься. Хоть в крендель, хоть в пончик... — Лена хихикает, — с джемом.

— Этот его джем... — Щеки опять начинают гореть, будто впереди не сон, а свидание. — Лена, у него жена. Куча проблем, из-за которых нам грозит опасность. И... даже не хочу думать, сколько любовниц.

Меня не должна беспокоить личная жизнь Шаталова. Его слова тогда, на крыльце, скорее всего, просто слова. Как и в прошлом. Но чай почему-то становится горьким, а уголки губ ползут вниз.

— И все же если…

У святой Лены всегда находятся разные «если все же». Даже для тех, кто этого не заслуживает. Но я не даю договорить.

— Даже не начинай! Я рада, что из Марка получился хороший отец. Не помню, когда видела Глеба таким счастливым. А в остальном... Плавали. Знаем. Ничего хорошего из этого не выйдет.

***

Следующий день проходит под лозунгом «Узнать хоть что-нибудь». Хоть и убеждала Лену, что Шаталов для меня пройденный этап, на душе зудит от собственной лжи. Помочь может лишь информация.

Раздобыть ее оказывается непросто. На все вопросы о расследовании охранники отвечают «Не знаем» и «Не положено». Заехавший на пару минут начальник службы безопасности упрямо отмалчивается. А персональный шпион Марка, Савойский, бегает от меня по клинике с такой скоростью, словно я переносчик какой-то экзотической смертельной болезни.

К концу недели от злости и отчаяния опускаются руки. Но стоит в свой выходной вместо университета остаться дома, ответы сами стучатся в дверь.

— Елизавета Ивановна, там к вам гостья, — произносит дежурный охранник, как только я разрешаю войти. — Мы уже предупредили Марка Юрьевича. Он приказал ни в коем случае не впускать и дождаться его.

— Гостья? — От неожиданности на миг теряю дар речи, а потом бегу к окну, чтобы посмотреть, кто же мог явиться по мою душу.

— Анастасия Дмитриевна... — Охранник откашливается. — Это супруга Марка Юрьевича.

— Она? Там? — показываю в сторону калитки. С моего места, к сожалению, ничего не видно.

— Да. Хотела видеть вас. Мы связались с Марком Юрье...

— Она одна? — прерываю.

— Да... Такси уехало пять минут назад.

— Тогда впускай!

— Елизавета Ивановна, я не могу. — Охранник хмурится. Он даже не пытается скрыть свое недовольство. — Марк Юрьевич запретил Анастасии Дми...

— Впускай! — повторяю громче.

— Простите, но я...

— Тогда я сейчас сама пойду к ней!

Знаю, что Шаталов вынесет мне мозг и вытреплет все нервы. Даже представлять не хочется, каким это чудовище может быть в гневе. Только упустить такую возможность я не могу.

Глава 35. Чужой мужчина

Бывшие жены как сундуки с секретами.

Иногда лучше не открывать.

К моменту, когда я набрасываю на себя плащ, охранник уже не спорит. Будто побитая собака, он пялится под ноги и просит лишь об одном — чтобы я взяла из его рук телефонную трубку.

— Если ты не пустишь ее ко мне, я выйду сама! — выпаливаю в мобильный, не глядя на имя абонента.

— Оставайся на месте! Охрана приведет Настю в дом, — то ли с обреченностью, то ли с досадой произносит Шаталов.

— Спасибо!