Я тебя знаю

Снова всё тот же меланхоличный и собранный Нотт, который и завидев дракона не стал бы паниковать, а поджарил на его пламени тосты. Причём так, чтобы ни один не подгорел.

— И всё же? — прищурился Снейп.

— Никаких «всё же», — решительно помотал головой Адриан.

— Но у тебя есть своё видение? — не отставал Северус, твёрдо решив понять, что происходит.

Адриан помолчал и пристально взглянул на Снейпа, словно прикидывая, можно ли тому доверять. Наконец, он еле заметно кивнул, словно не отвечал на вопрос, а соглашался с какими-то своими мыслями:

— Есть. Но изволь, сейчас я ничего говорить не буду. Если — если! — мы сегодня утвердим программу действий, то у нас будет масса времени, чтобы побеседовать. Где-нибудь на выезде. Хорошо?..

...— Ладно, — Нотт прищурился и досадливо вздохнул. — Ты ведь не отстанешь, правда? Ищейка рейвенкловская... Хотя говорить, в общем-то, не о чем.

Северус недоверчиво хмыкнул и усмехнулся. Адриан покосился на него с осуждением, но Снейп проигнорировал этот взгляд, уставившись на Нотта в ответ. Это был первый раз, когда Северусу удалось поймать Адриана на эмоциональной реакции, тем более такой яркой и злобной. То, что способно вывести из себя даже Нотта, безусловно, стоило внимания.

Адриан одним прыжком взобрался на невысокий пьедестал памятника и постучал по странице ногтем. В холодном воздухе глухой звон потревоженной меди прозвучал громко и резко.

— Слово, Северус. Слово и дело, — сказал Адриан. — Волдеморт презирает слова и требует действий.

Он смёл рукой пушистый снег, лежавший на верхушке памятника, избегая смотреть Снейпу в глаза. Тот подождал, но Нотт, словно посчитав, что и так сказал достаточно, продолжал молчать, пиная носками ботинок сугробы. Северус ощутил себя разочарованным. Слова? И всё? Возможно, Волдеморт просто устал от пустой болтовни, вот и всё. Это казалось вполне естественным.

— Но почему тебя это так злит? — недоумённо пожал плечами Снейп. — Разве не для этого мы работаем? Не для действий? Если бы слова было достаточно...

— Так говорят маглы, — неожиданно прервал Нотт, крылья его носа резко раздулись, ноздри резко втянули морозный воздух. — Делать может и обезьяна. А человек — это дар слова.

— Но...

— Никаких «но»! — бешеный взгляд прозрачных глаз и мгновенный оскал. — Слово маглов — пустышка, сотрясание воздуха. Но мы умеем заставить его звучать по-настоящему. Маги и есть люди Слова. Волшебник порождает, изменяет, творит и преобразует словом. И убивает он тоже словом. Вещи, люди, чувства — это не то, чему «дали имена», — Нотт согнул пальцы в знак кавычек. — Они и есть имена. Мы можем вызвать дождь, а нам предлагают поливать землю из лейки! Ни один настоящий маг не скажет такого. Ни один... — хрипло повторил он, словно обращаясь к себе, и снова пнул сугроб, да так, что снег полетел во все стороны.

Северусу стало страшно. Нет, это был не робкий и липкий страх, который поселяется в сердце от неопределённости и трусости. Это был холодный расчётливый ужас человека, который точно знает, что будет дальше, но это знание ему не нравится. «Самые здравомыслящие сходят с ума мгновенно, — не самый оптимистичный афоризм, но это было единственное, что крутилось в голове Снейпа в тот момент. И ещё одно: — Он погубит себя и всю нашу команду».

— Ты говоришь, как фанатик... — Снейп засунул руки глубоко в карманы и поёжился. — Который разочаровался в своём кумире и возомнил себя главным экспертом по его идеям.

— Фанатик? — Адриан расхохотался. — Фанатик! Фанатики — те, кто верит безоговорочно. Такие как Бэлла, как Эван, как этот молодой, вечно забываю, как его... Барти! А я... — он устало повёл рукой, словно приступ гнева истощил его силы, и добавил уже тише, совсем тихо: — я наёмник. Тот, кто ищет в чужой войне свой интерес. Я наёмник на службе у Волдеморта, но я не фанатик Волдеморта. И именно поэтому я лучше вижу, куда мы идём. Да, я вижу это.

— И куда же мы идём?! — заорал в ответ Северус. Не чтобы получить ответ, просто чтобы прервать поток слов.

Нотта трясло — то ли от холода, то ли от какого-то сдерживаемого возбуждения. Это выглядело жутко, но завораживающе. Его настроению сложно было не поддаться, и Снейп держался из последних сил. Острая тревога, почти ужас и странная эйфория сливались в ощущение предчувствия, причастности — так шторм треплет волосы и несёт с берега солёный отчаянный ветер: «Что-то вот-вот произойдёт. Наступает время перемен. Скоро всё изменится. Скоро». Снейпу хотелось встряхнуть Нотта, или врезать ему как следует — не заклятием даже, а просто банальным хуком справа. Привести в чувство. Что угодно, чтобы не дать этому человеку разрушить всё.

Северус словно стоял на вершине камнепада — сначала из-под ног вырывались маленькие камушки, потом всё больше, и вот уже вокруг грохотали булыжники. А Нотт, услышав его вопрос, усмехнулся и совершенно спокойным, мнимо нормальным голосом, от которого Снейпа вновь пробил озноб, проинформировал: