Я тебя знаю

— Точнее и не скажешь... — пробормотал Нотт и уже другим, прежним бодрым тоном добавил: — Идём и добавим твой кирпич к мосту. И хотя он узок, пройдём по нему без страха.

Двери Малфой-Менора захлопнулись за будущими Пожирателями и их провожатыми, отрезая Большую Гостиную от внешнего мира. Церемония начиналась.

* * *

Пробуждение было ужасным. Джеймс открыл один глаз и сразу же пожалел об этом: утренний свет, лившийся из окна, словно ударил по голове огромной кувалдой. Джеймс закрыл глаза и отдался спасительной темноте. Глазные яблоки тоже болели. Изнутри. Казалось, они вращаются в глазницах со скрипом, как несмазанные шарниры. Медленно-медленно он приоткрыл веки и из-под спасительной тени ресниц принялся оглядываться вокруг. К счастью, вожделенная серая тень в форме флакона для зелья была рядом. Джеймс выпил зелье залпом. «Больше никогда не буду так напиваться», — протиснулась сквозь мигрень покаянная мысль.

Антипохмельное было сварено довольно хорошо, и вскоре Джеймс уже смог смотреть в лицо утру без содрогания. Комната приняла очертания незнакомой гостевой. «Ах да, домик Сириуса», — вспомнил он. Сириус недавно ушёл из дома. Насовсем. Громко хлопнув дверью и, по его же собственным словам, «попытавшись облечь в приличные выражения то, что говорят только матом». Перспектива оказаться в шестнадцать лет без поддержки семьи, средств и будущего наследства Сириуса не особенно пугала: его дядя Альфард оставил племяннику небольшое наследство. Какого лешего обычно непрактичный Сириус потратил эти деньги на вопиюще уютный домик у моря, а не купил какой-нибудь супернавороченный мотоцикл — Джеймс даже представить не мог. Разве что у Блэка появилась девушка... Поттер скривился от резкого приступа мигрени, которая вроде бы должна была покинуть его после антипохмельного, но решила вернуться и грубо ударить стальным сапогом в висок. Нет, даже думать о чьих-то «девушках» и тем более о мирных загородных домиках Джеймсу пока не стоило. Иначе снова захочется напиться.

Эти десять дней он провёл, постепенно погружаясь в пучину отчаяния. Нет, сначала в его жилах кипел и пузырился адреналин, он был охвачен благородной яростью и решил, что начинает новую жизнь. Без дурацких иллюзий. Действительно, СОВы на носу — к чему ему эта головная боль? А в мире и без этого достаточно девушек. И у него почти получилось. Боль подкралась внезапно...

...Шарлин ЛеФей послала Джеймсу воздушный поцелуй и скрылась. Джеймс в ответ тоже чмокнул воздух и прокричал:

— Увидимся в Хогсмите!

Сириус удивлённо приподнял брови и одобрительно покачал головой:

— Вижу, ты совсем излечился от своего увлечения старостой, Джимми?

— О чём ты? У нас с Ремусом чисто дружеские отношения! — пошутил Джеймс, округляя глаза в притворном возмущении.

Чувствительный Люпин от этой шутки залился краской, словно девчонка. Он перехватил сумку со школьными принадлежностями и ускорил шаг.

— Ремми, ну подожди, не несись ты галопом, — Сириус сделал попытку его нагнать. — Куда ты так торопишься, хотел бы я знать?

— В библиотеку! — всё ещё хмурясь, пробормотал Люпин и свернул в коридор, ведущий к хогвартскому книгохранилищу. — До экзаменов всего несколько дней.

— Я с тобой, — Блэк то ли пытался загладить неловкость, то ли действительно решил озаботиться своей успеваемостью.

Джеймс по инерции сделал ещё несколько шагов вслед за ними и резко остановился:

— Нет, ребята, я туда не пойду.

— Да ладно тебе, Джеймс, просто посидим, оборотню нашему помешаем готовиться, — Сириус сделал приглашающий жест: — Ну же, вместе веселей!

— Я. Не пойду. Туда, — с непонятной ему самому холодной резкостью процедил Джеймс. — Я задыхаюсь в вашей библиотеке!

Только сейчас по недоумённому взгляду Сириуса и эху, отразившемуся от стен, Джеймс понял, что почти кричит. И добавил уже мягче, пытаясь сделать вид, что ничего не произошло:

— Встретимся за обедом ребята, а я в Хогсмит...

...Сириус понимающе хмыкнул, видимо, думая, что у Джеймса очередное свидание. А Джеймс пошёл на берег Озера, сел, прислонившись спиной к дубу, и тяжело вздохнул, глядя бессмысленным взглядом на сияющую на солнце гладь. Стоило ему увидеть вдалеке арочные пролёты библиотеки, уходящие стеллажами куда-то в небо, как перед глазами опять встала всё та же картина, повторяясь снова и снова, как на дурацкой колдографии. Лили и Снейп. Снейп и Лили. Он должен был просто забыть об этом и идти дальше, но вместо этого душа требовала сделать что-нибудь. Как можно быстрее. С ней, с ним, со всем миром. Отомстить, что ли? Да нет, не обязательно. Просто не сидеть, сложа руки. А пока — взять себя в эти самые руки и сделать так, чтобы никто ни о чём не догадался. Никогда. Ни Ремус, ни Сириус. Пусть думают, что он просто «охладел к этой идее со старостой».

На свидании он был слишком груб с Шарлин, и она пробормотала что-то о том, что он «ненормальный» и стала его отпихивать, но теперь сопротивление его только раззадоривало. Нет смысла быть «хорошим». Нет смысла чего-то ждать и наивно думать, что тебя оценят. Жизнь — не рыцарский турнир, а разбойничий налёт.