Я - твое поражение (СИ)

Рядом, справа, чуть ниже из-за разности в высоте сидений, появилось второе седалище, и к нему, поддерживая меня словно немощного старика, подвёл.

- Как ты мог сомневаться во мне, филэ? В мире нет ничего, чтобы я не мог отдать тебе с радостью!

Краем глаза, я заметил Багоя стоящего неподалёку в красивом изумрудно-зелёном кафтане, застёгнутом на все пуговицы, скромно потупившим взгляд. Расслышал он или нет, последние слова, не знаю, но судя по тому как скривились его губы, я похвалил себя на первый удар невидимым кинжалом, и желая ещё большей боли сопернику, придержав, роскошные полы одежд величественно воссел на свой трон, не выпуская из руки твоей ладони. Торжествовать предпочёл достойно, не топча поверженного противника, и пока наши, по моему приказу, подходя, шлёпались ниц и били лбами в пол, думал о Кратере и о Каллисфене.

========== 22, Клит. ==========

Едва дождавшись окончания церемонии, а ты и так сильно сократил её, даже скомкал последние визиты македонской знати, избавив многих от необходимости предавать родных богов, мы удалились. Для этого понадобилась самая малость, моё нежное ласкание твоей ладони, движение большим пальцем по загрубевшим подушечкам, ненавязчиво предлагающее тебе более занимательное занятие.

- О, мой драгоценный филэ!

Очутившись в спальне, ты тотчас кинулся раздевать меня, с таким энтузиазмом что показалось будто бы былая страсть вернулась с удесятерённой силой. Персидские шелка и шерстяные накидки затрещали, золотые застёжки тяжеловесным градом полетели на пол. Наколов дважды палец до крови, ты, сам обнажил желанные участки тела до которых мечтал добраться всю проксинезу и забылся в экстазе, припав к правому плечу в долгом поцелуе. Никогда, я не был так отстранён и холоден, холоден изнутри, словно со стороны наблюдая любовную сцену, подсказывая сам себе как лучше изогнуться, как вздохнуть и что прошептать тебе на ухо. Сейчас я торжествовал не столько над наглым евнухом, сколько над тобой. Занимаясь продвижением и снабжением огромного войска, в недолгие часы отдыха тщательно спланировал, как инженер, способ заполучить царя обратно. Я угадал твоё подспудное желание, о котором не догадывались другие, а может и ты сам, не до конца осознавал его.

Что мог дать тебе Багой? Иллюзию! Лишь иллюзию царственной преемственности. С ним ты пытался забыть о нищем македонском прошлом и почувствовать себя истинным царём Азии, с ним, ты хотел ощутить себя великим Дарием, и что-то было….что-то…, но все не то! На самом деле, ты не хотел быть подобным царственному персу, ты изо всех сил желал его унижения! И лишь обстоятельство, что Дарий мёртв, делало твоё стремление неутолённым, повергая в уныние. Потому ты сжёг его лучший дворец и велел убить семью, потому, ты взял к себе его любовника, убедив себя и всех в любви к бывшему наложнику: ты желал хоть на шажок приблизиться к образу великого человека, стать ему ровней! Нет, даже превзойти в величии! Я правильно угадал затаённую печаль, и не зря пять косметов, три мастера одежды, знаток благовоний и прочие трудились над образом персидского царя, всю долгую зимнюю ночь, я, и никто другой, дал тебе живого Дария! Раздирая на мне дорогие персидские рубашки, ты мысленно возвращался назад в битву при Иссе и Гавгамелах, ты алкал и рычал.

- Дарий! Остановись! Сражайся со мной!

Пожалуй, ту ночь можно смело приравнять к нашим безумным оргиям юности, как и раньше, мы на полном серьёзе, игрались, забыв истинные обличия, став на несколько часов иными личностями. Ты самозабвенно властвовал над царём царей, заставляя его дрожать и взывать к тебе с униженными просьбами о сохранении жизни. Что ж, актёром, к тому времени я стал неплохим, умел подлаживаться под всяческие нюансы настроения любовника, потому, разметав густые волнистые пряди по широким подушкам, призывно стонал, протягивая к тебе руки. Вкрапляя в крики, слова на персидском, чтобы картина стала достовернее и это заводило тебя похлеще всех ухищрений евнуха, ты брал меня, как ненасытный дикарь, вымещая на холеном теле давнюю обиду: укусами и поцелуями, хриплым сбившимся дыханием, бормотанием крепких македонских ругательств. Ты буквально засыпал меня проклятиями, вгрызаясь в потную спину, кричал в безумном порыве.

- Я победил тебя, Дарий!

Ты победил?! Ты?! Победил?!

С той ночи, к моей ненависти присоединилось ещё и презрение. Устроив золотоволосую голову у себя на груди, с багровыми отметками страсти, я как и раньше задумчиво перебирал мягкие пряди, пытаясь осмыслить произошедшее. Что я чувствовал? Только физическую боль и душевное опустошение. Тебя так легко провести! От осознанная своего лицемерия, немного сквозило холодком в сердце, хотелось убежать и перетерпеть боль в одиночестве, но иное чувство – чувство мщения, вам обоим пересилило. Оно раздавило любовь, как голодный волк резануло клыками нежную лань нашей многолетней привязанности и принялось пожирать её, становясь все сильнее и злобнее.