Я – твой должник

Однажды утром я с изумлением понимаю, что мама уже три месяца как в отъезде. Наступил ноябрь. Она ведь скоро приедет? Она так любит подготовку к Рождеству и все наши традиции! Обычно мы в это время уже готовим праздничный кекс, но я не хочу делать это без мамы и даже ничего из ингредиентов не купила.

В магазине я смотрю, как Николь убирает свои причиндалы после утренних занятий йогой, и потихоньку закипаю. Она до сих пор ничего толком не умеет. Скоро посетители придут, а она товары не на те столы ставит. Однажды нам пришлось продать тостер за пятерку, потому что она засунула его на распродажу по пять фунтов. Как это бесит! Особенно теперь: мы выставили товары для Рождества, и если их все время таскать с места на место, они потеряют вид. Пряничный домик на переднем столике уже крошится. Придется делать новый.

Я разбрызгиваю вокруг «Рождественский аромат», чтобы создать праздничную атмосферу (всего 4.99 и не хуже крутых брендов), и поправляю салфетки с нарядными рисунками. Мимо меня плетется Николь с тремя ковриками для йоги. Надо бы сказать, чтобы она была поаккуратнее, но тут я замечаю, что вид у нее озабоченный и нервный. Если она прямо сейчас какое-то животное, то это Дерганый Кролик. Но йога вроде должна успокаивать?

– Николь, у тебя все в порядке? – спрашиваю я, и она подскакивает едва не на метр.

– А, да… В порядке, – отзывается она.

Непохоже. Она прислоняется к прилавку и грызет и без того обкусанный ноготь. Между нами нет доверительных отношений, какие бывают между сестрами, да и вообще никаких не сложилось, но мама в отъезде, и значит, я должна что-то сказать.

– Николь, что случилось? – наседаю я. – Давай, выкладывай.

– Ладно, – нехотя говорит она. – Дрю хочет, чтобы я поехала в Абу-Даби.

Голос у нее дрожит так, словно она говорит, что Дрю ей изменяет.

– Хочет, чтобы я его навестила, – добавляет Николь.

– Понятно, – осторожно говорю я. – Но ведь идея неплохая? Мы с ним, кстати, недавно об этом говорили.

– Да он мне фактически ультиматум поставил! – говорит потрясенная Николь. – Типа «Николь, с меня хватит, я должен тебя увидеть».

– Ничего удивительного, он по тебе соскучился!

– Говорил со мной прямо как судья! – Николь меня как будто не слышит. – Типа «мы состоим в браке!», «Ты обещала приехать!». А я ему: хватит на меня наезжать! Это так негативно…

Ее хорошенький лобик морщится от огорчения. Сколько раз я гадала, каково это – быть Николь. Теперь кое-что проясняется. Когда тебя всю жизнь хвалят и превозносят, малейшее возражение может показаться наездом.

– Наверняка он и не думал на тебя наезжать, – говорю я. – Просто он хочет тебя увидеть. По-моему, тебе нужно съездить. Держу пари, там очень красиво. И тепло! Правда, слетай на недельку. Или на две.

– А моя йога? – упирается Николь. – А мой бизнес?

Сочувствие мигом сменяется раздражением. Пять теток на ковриках – это у нее бизнес? «А что насчет твоего мужа? – хочется рявкнуть в ответ. – Что насчет ваших отношений? Это для тебя хоть что-то значит?»

Я набираю воздуху, чтобы выложить ей это все, – и не решаюсь. Мы с ней никогда так не разговаривали. Николь же мне голову откусит. Да и время ли сейчас? Грег как раз открыл дверь, и у нас уже трое покупателей.

– Думаю, ты разберешься, – туманно отвечаю я и тут же умолкаю. Что такое? На пороге появляется Джейк в модном костюме и со свойственным ему высокомерным неодобрением разглядывает покупателей.

– Боб здесь? – требовательно спрашивает он, подходя, и мне в нос шибает одеколоном после бритья.

– Боб? Вряд ли. Он должен быть завтра. А что случилось?

– Я пытался вчера его найти, – хмуро говорит Джейк. – Зашел на всякий случай.

– Зачем тебе Боб? – удивленно спрашиваю я.

– Да так, заметил кое-что в счетах.

– Что ты там заметил? – Я немедленно настораживаюсь.

– Черт, Фикси, тебе-то какая разница? – нетерпеливо отмахивается он. – Неважно!

– Конечно, – осторожно говорю я. Кажется, Джейк не настроен общаться. Вид у него сегодня утром тот еще. Бледный, под глазами багровые мешки. Даже как будто морщин прибавилось.

– Бурно вечер провел? – шучу я. Обычно Джейк немедленно рассказывает, сколько бутылок выдул и сколько это шампанское стоило, но сейчас он только бросает на меня мрачный взгляд.

– Кончай, ладно?

– Извините, пожалуйста! – К нам подходит женщина приятного вида. – У вас есть корзинки? Чтобы вещи туда положить? Корзины для покупок! – вспоминает она наконец, как это называется. – Понимаете, о чем я?

Мгновение Джейк молча смотрит на нее. Потом подходит к штабелю красных пластмассовых корзин, берет одну и с утрированной галантностью протягивает ее покупательнице.

– Вот, – говорит он. – Целая стопка. Прямо у двери. Чтобы их сразу видно было. Пойдет?

У меня горло перехватывает от ужаса. Нельзя так с покупателями разговаривать! Папа бы его убил!

Только из-за клоунских ужимок выходка сходит ему с рук. Женщина с сомнением смотрит на него, раздумывая, сарказм это или нет, и наконец решает в пользу Джейка.

– Спасибо!

– Джейк, ты не можешь… – лепечу я, как только она отходит. – Так нельзя! Ты ее оскорбить мог!