Я – ТВОЯ ЖЕНЩИНА!

- Умара, - подсказал врач. – Умар – хирург. Ведите своего раненого с ним.

Гаров подхватил тяжелую ношу с плеч Рыжова на свои. Свириденко, держа автомат перед собой, шел за Умаром, за ним – Гаров с раненым. Спускаясь в подвал, они то и дело встречали молоденьких медсестер. Девушки не стеснялись в выражениях, высказывая свое отношение к русским, и Свириденко пришлось пару раз выстрелить рядом с ними. Картинно причитая, девушки бросились убегать.

Обойдя всю территорию больницы и не заметив ничего подозрительного, Смирнов с ребятами засел в сыром подвале, куда перебралась большая часть больных из-за минометного обстрела боевиками здания. В который раз майор попытался связаться по рации с федералами из ДОСААФА. Сквозь шип и хрип, состоялась долгожданная связь двух командиров. Смирнов просил помощи, но тот, другой командир, в поддержке им отказал, посоветовал: «Держитесь!». Майор обвел взглядом своих, задержал взгляд на перевязанном солдатике. Все ждали, какое майор примет решение.

- Будем обороняться сами, - сказал Смирнов. – Гаров, расставь ребят по этажам. Никого из больницы не выпускать. Наблюдать за улицей.

К вечеру все входы и выходы больницы были заминированы. Гаров заглянул в одну из комнат на первом этаже – единственную оставшуюся неприкрытой. Окна ее вели во двор, откуда в здание приносили воду и продукты из пищеблока. У окна стоял спиной к Гарову старик с перебинтованной рукой. Александр шагнул внутрь, и в оконном проеме увидел двух девушек в черном, пригнувшись, бегущих от больницы.

Гаров выхватил из кармана разгрузки пистолет, подскочил к окну, намереваясь стрелять, закричал: «Куда? Назад!». Дед развернулся и ахнул:

- Вот и свиделись, лейтенантик!

На Гарова смотрел старик из самолета, с которым он летел в Грозный. Раздумывать было некогда:

- Дед! Потом поговорим! – Гаров направил пистолет на бежавших чеченок. Но дед схватил его руку, и выстрел ушел вправо.

- Дед? Ты чего? Они же завтра с боевиками нас убивать придут! Знают ведь, как нас здесь мало. – Гаров с силой оттолкнул руку старика и снова прицелился.

В это время одна из чеченок развернулась, держа в руках автомат Калашникова. Дед, покачнувшись, набросился на Гарова, силой всего своего тела пытаясь изменить направление руки с пистолетом: - Лейтенантик! Внучка то моя! Зуля! Приехала за мной, а тут – та… - не успел договорить дед. Автоматная очередь прошила его, повиснувшего на руке Гарова, почти насквозь. Теперь Гаров подхватил старика и упал вместе с ним на деревянный пол. Дед смотрел широко раскрытыми глазами на Гарова:

- Зуля там, лейтенантик… Не стреляй… Не надо… Пусть она живет… Она красавица у меня… - голова старика вдруг задергалась, жадно ища воздуха.

- Дед! – Гаров с трудом сдерживал слезы. – Дед! Не умирай! Де-ед! Это же она сейчас стреляла! Она тебя убила! Де-ед! – совсем уже по-мальчишески плакал Гаров.

Старик, наконец, вздохнул, сухими потрескавшимися губами прошептал: «Ни…но…», голова его повернулась набок и застыла.

На выстрелы примчался Свириденко с двумя солдатами:

- Санек! Что? Живой?

Спрятавшись за стеной у окна, он направил автоматную очередь во двор.

- Не стреляй, - сказал Гаров, закрывая глаза старика. Смахнул одним движением свои слезы, встал.

Свириденко удивленно посмотрел на него:

- Не стрелять? Почему? Гаров! Что происходит?

- Просто прошу тебя: не стреляй!

- Гаров! Ты е……ся совсем?!... Ну ладно! Не буду.

Спустя часа два после этого события, когда совсем стемнело, к Смирнову подошли знакомые врачи:

- Чеченцы сказали, если ты со своими уберешься этой ночью, они нас не тронут. Уйди! В подвале от грязи и спертого воздуха умерли десять больных…

- Ты откуда имеешь такие сведения? От кого? – схватил его за грудки Смирнов. – Посылал к боевикам своих людей? Посылал? Говори!

Врач упрямо молчал. Сверху раздался истеричный женский вопль. Зуля, вернувшись и доложив предложение чеченцев, снова уходя, наткнулась на тело деда. Она долго громко оплакивала его.

Ее не стали трогать из-за Гарова, твердо сдержавшего натиск друзей. Он и сам не понимал, почему так поступает. Просто не смог по-другому. Внутри все переворачивалось, его коробил ее плач, но вспоминал слова и взгляд старика, и они оказывались сильнее всех отношений со Смирновым, Свириденко… Хотя, кажется, Смирнов его понял… Ей дали уйти со словами майора о том, что ночевать они останутся в больнице.

- Так и скажи им, девочка: и среди нас могут оказаться басаевы, захватывавшие буденновские больницы…

В три часа ночи, когда больные спали, Смирнов по-тихому сообщил всем:

- Уходим по двое с перерывом в пятнадцать минут, в одежде чеченок, завернув лицо платком, незаметно. Я – последний. Прорываемся к зданию автошколы. Как-нибудь пройдем. Желательно не стрелять, стараться не привлекать к себе внимание. При встрече с противником использовать штык-нож.

…Дошли все.

В начале октября Дашу разбудил ранний звонок телефона. Незнакомый приятный веселый мужской голос предложил встретиться.

- А вы собственно кто? – спросила Даша.

- Я – маг-чародей, который сделает Дарью Свириденко богатой и счастливой.

- Кто? Какой мак?