Я – ТВОЯ ЖЕНЩИНА!

Александр стянул с Валерии короткий прозрачный халатик. Она лежала на кровати – худая и голая. Гаров молча рассматривал ее, сидя рядом. Потом протянул руку к ее соску. Она потянулась, как кошка. Он гладил ее. Постепенно взял ее правую кисть и опустил на самое интимное место. Валерия не сразу поняла, что он хочет. Но он не отпускал ее руку. И она начала гладить себя, ласкать, вводя палец все глубже и глубже. И, когда не осталось терпения, Гаров оттолкнул ее руку, лег сверху и стал лихорадочно освобождаться от одежды. Вошел. Валерия застонала. Гаров двигался навстречу ее бедрам сильно и энергично. Когда все закончилось, он оттолкнулся от женского тела, лег на спину рядом, закрыл глаза. Через пять минут Валерия потянулась к своему мужчине с попыткой «еще разок». Гаров мягко, но уверенно убрал ее руки со своей груди: - Одевайся.

- Почему?

- Поедем на рынок. Хочу посмотреть, прицениться к машинам.

- Ты машину хочешь купить?

- Да, «девятку».

- Что, насовсем приехал?

- Нет. В отпуск.

- И что она – будет стоять ржаветь?

- Ну, может, я уволюсь из армии. Ты ж хочешь, что б я дома жил?

- Хочу.

Комендатура состояла из вагончика, бани, маленькой казармы, оружейной комнаты и деревянного туалета, огороженных высоким плотным забором. Александр Свириденко завтракал в вагончике вместе со Смирновым и Мердыевым. Снаружи послышался громкий лай Джохара и мужской крик заместителя начальника управления работ:

- Уберите собаку!.. Свириденко!.. Убери пса! Или я сейчас его прострелю!..

Александр было дернулся встать. Смирнов приказал:

- Сиди! Не хер ему тут делать. Зачем нам здесь подполковники? Тебе он нужен?

- Да нет.

- И мне не нужен. Пусть себе идет, куда шел. Ты его не слышал. Просто не слышал. Спал.

Подполковник Закиров – толстый седой усатый татарин – недолго соревновался в крике с собачьим лаем. Быстро надоело. Махнул рукой, ругнулся сквозь зубы конкретно на Свириденко и - в общем - на всю «элитную» комендатуру. И действительно пошел дальше – «куда шел» - к начальнику управления работ.

- Чего он тебя так не любит? – спросил Мердыев Александра.

- Откуда я знаю? – пожал плечами лейтенант Свириденко.

- Завидует, может? – поддержал разговор Смирнов.

- Чему? – удивился Свириденко.

- Да мне почем известно? Предположил. А вообще – ты болтаешь много. Мой тебе совет – трепись поменьше. Тут у нас все равны. Избранных нет. Будь проще, как все. И нос не задирай.

- Да-да, не задирай! – поддакнул Мердыев. – Сначала сделай чего-нибудь, а потом говори.

- Да вы чего? Двое на одного?

- Без обид, Сань! Настроение просто – ужас какое. Надоело все. Послать бы всех этих начальников к чертовой матери. Ты как? Пошлем?

- Не вопрос.

- Ну и отлично. Хоть бы Гаров скорее вернулся – с ним как-то спокойнее.

- Вернется он тебе. - Мердыев был уверен. – Сейчас с женой повстречается, ощутит, так сказать, прелесть женской ласки, и все: «Прощай, оружие!».

- И такое может быть. Только я его знаю – ни в жизнь он не будет держаться за женскую юбку. Не того склада. Эт тебе не Свириденко! – Смирнов подмигнул Мердыеву. Александр сделал вид, что шутка Смирнова его задела за живое:

- А причем тут Свириденко?

- Да при том. Письма жене каждый вечер пишешь?

- Пишу.

- А Гаров не пишет.

- И что? Из этого следует, что Свириденко держится за женскую юбку? Просто я очень люблю свою жену. Может Гаров свою не любит?

- Да ладно тебе! Не кипятись. Детский сад прямо… «Ромашка»… Любит – не любит…

- Ой, ты?

- Опять не спрашиваешь: кто?

- Да чего мне бояться?

- Ладно, дело твое. Можно?

- Заходи, конечно. Ты уже обратно?

- Да вот. Еду. А погода нелетная. Придется задержаться. Не знаю… Сейчас дождь у тебя пережду, можно? А потом – в гостиницу, наверно, придется.

- Зачем? Переночуешь у нас.

- А можно?

- Конечно.

- Где Макс?

- Спит. Тихий час у него. Пойдем на кухню.

- Опять есть пельмени?

- Пельменей, к сожалению, нет. Есть пирог с капустой.

- Еще лучше.

- Садись.

- Сажусь.

- Что дома нового?

- Ничего. С женой встретился. «Девятку» купил.

- Да? Все успел?

- Да… Все…

- Саш, а там… в Грозном… очень страшно?

- Ну, так… Не знаю… Страшно, наверно…

- Я бы тоже хотела поехать. Возьми меня с собой!

- Ты что? Свириденко потом из меня отбивную сделает!

- Да ничего он не сделает.

- Нет, Даш, не получится. Нельзя тебе туда. У тебя Макс маленький. Ну и стреляют там все-таки.

- Всем можно – мне нельзя?

- Не обижайся. Ты – классная. Моя Лерка наоборот – ни за что бы не поехала. Я сейчас увольняться из армии буду. Из-за нее.

- Любишь ее?

- Наверно.

- Ой, Макс проснулся. Дай, пройду.

Гаров вскочил со стула, закрывавшего выход в узкий коридор. Даша заторопилась, чуть не подскользнулась и попала в осторожные, но цепкие руки Александра. Она подняла голову, посмотрела ему в глаза.

-…Я-а …по-ой-ду …Там… Ма-акс, - вдруг стала заикаться.

- Иди, - Гаров не отрывал от нее взгляда. - Так я пойду…

- Да… Иди… Конечно… - он опустил руки.

Даша стояла. Макс приковылял сам:

- Ма-ма!

- Да! Проснулся, котенок? – она наклонилась к нему, хотела взять на руки. Гаров опередил ее и поднял его сам:

- Привет, солдат! Как поживаешь?

- Не саль-тат. Не-а. Не-е, - замахал головой ребенок.