Я – убийца

— Да, — механически ответил Штерн, хотя он еще никогда не бывал в этом кафе. — Алло? Вы еще там?

Не получив ответа, он вернул Борхерту телефон.

— Ну? — сразу спросил тот.

Но Штерн должен был сначала сделать несколько вдохов, чтобы успокоиться. Наконец он ответил, как в трансе:

— Не знаю. Походило на обычный разговор по телефону. Вообще, мы говорили исключительно о кровати.

— И что?

— Но все это время меня не покидало ощущение, будто речь идет о чем-то совсем другом. — Штерн почти дословно воспроизвел ему разговор.

— Вот видишь? — сказал Борхерт.

— Нет. В настоящий момент я вообще ничего не вижу, — соврал Штерн. На самом деле его взгляд на мир, в котором он жил, только что сильно изменился. В супермаркете Борхерт приподнял занавес и дал ему взглянуть за кулисы, увидеть темную сторону жизни, где люди снимают свои отрепетированные маски из морали и совести и показывают истинное лицо.

Штерн не наивен. Он адвокат. Конечно, он знаком со злом. Но до сегодняшнего дня оно пряталось для него за процессуальными заявлениями, приговорами и текстами закона. Но на этот ужас, который, как черная дыра, грозил поглотить его, Штерн не мог больше смотреть нейтрально, через фильтр профессиональных полномочий и обязательств. За работу над этим делом придется выставить счет самому себе, и он был абсолютно уверен, что почасовая ставка подорвет его эмоциональный бюджет.

Борхерт открыл дверцу машины и хотел уже сесть, но язвительный вопрос Роберта заставил его замереть на месте.

— Откуда у тебя эта информация?

Анди почесал голову под шапкой, потом снял ее.

— Я же объяснил.

— Глупости. Тот, кто снимает порнофильмы, отнюдь не в курсе последних трендов в педофилии.

Выражение лица Борхерта помрачнело, и он забрался в машину.

— Еще раз: почему ты так много об этом знаешь? — повторил вопрос Штерн и сел рядом на пассажирское сиденье.

— Поверь, ты не хочешь этого знать. — Анди завел мотор и взглянул в зеркало заднего вида. Его шея покрылась красными пятнами. Потом он посмотрел на Штерна и смиренно поджал губы. — Ну ладно. Мы все равно должны навестить Гарри.

— Кто такой Гарри?

— Один из моих источников. Он даст нам рекомендацию.

Борхерт аккуратно выехал с парковочного места и всю дорогу соблюдал скоростной режим, чтобы избежать полицейского контроля по пустякам.

— Какую еще рекомендацию, черт побери?

Теперь была очередь Борхерта сильно удивляться.

— Ты что, серьезно думаешь, что сможешь появиться сегодня в этом кафе без доказательства, что ты один из них?

Штерн сглотнул.

Один из них.

Он нервно схватился за один конец футбольного шарфа и медленно потянул его вниз. Не ощущая, как хлопчатобумажные волокна все туже затягиваются вокруг шеи. Сама идея, что ему придется что-то делать, чтобы стать членом этого общества извращенцев, уже душила его.

4

Сотни туристов и гостей столицы каждый день проезжали по району, где Гарри влачил жалкое существование. Отдыхающие даже приближались на несколько метров к его жилищу — еще уставшие от поездки, но в волнующем предвкушении того, что в ближайшие дни готовит им Берлин. Они хотели окунуться в ночную жизнь, посетить Рейхстаг или просто побыть в отеле. Но абсолютно точно никто из них не планировал попасть на одиннадцать грязных квадратных метров, где Гарри ждал своей смерти.

Его автофургон стоял прямо под автодорожным мостом, самое большее в километре от аэропорта Шёнефельд. Штерн боялся, что «королла» Софи не справится с выбоинами и колдобинами, когда они съехали с дороги. Машина кряхтела и скрипела, как «цессна» при заходе на посадку.

Борхерт, в конце концов, сжалился, и они припарковались за погнутым проволочным забором. Последние сто метров преодолели пешком, и Штерн впервые был благодарен за прочные футбольные кеды, которые Борхерт заставил его надеть. Снова пошел дождь, и земля под ногами постепенно превращалась в вязкое месиво.

— Где он прячется? — спросил Штерн, который все еще не заметил жилища Гарри. Единственное, что он видел, была несанкционированная куча мусора между двумя мощными железобетонными балками. Шум машин, которые грохотали в тридцати метрах у них над головой, был настолько же невыносим, как и едкий запах, который усиливался по мере их продвижения вперед. Навязчивая смесь собачьего помета, протухших продуктов и затхлой стоячей воды.

— Все время прямо. Мы приближаемся. — Борхерт поднял плечи. Как и Штерн, он оставил шарф и шапку в машине, и сейчас дождь хлестал им в затылок.

Роберт все еще не видел грязно-желтого фургона за кучей мусора, когда из-за горы списанных автошин неожиданно появилась фигура мужчины в скатавшемся от времени банном халате. Он был немного выше, но определенно худее Борхерта. Он еще не заметил своих непрошеных гостей — долго теребил ширинку, громко рыгнул, а потом помочился на сломанное кресло. При этом запрокинул голову, подставляя лицо дождю и одновременно разглядывая автобан снизу.

— В такую рань уже на ногах, Гарри?

Мужчина подскочил от неожиданности. Они находились от него еще в пятнадцати метрах, но страх, который отразился на его лице при виде Борхерта, не заметить было нельзя.