Я убил Бессмертного - Том 5

Что ни говори, а Туман тот ещё наркотик. Ральф знает об этом… и всё равно подвержен этому чувству.

Впрочем, плевать. И он, и Эмбер давно уже заразились Туманом, сейчас ничего не изменится. Главное — когда мы отсюда выберемся.

Что такое, в сущности, Туман? Междумирье, материя разрушения. Все эти леса, горы, реки и цитадели в Тумане — осколки миров, когда-то захваченных демоническими ублюдками и теперь погибшими. Именно в один из таких осколков нас сейчас и запихнули — изолированный от всех остальных. Как сувенирный шарик со снегом.

Вот только вокруг этого шарика всё равно что-то находится. Что-то, через что Отец проложил путь.

Не обращая внимания на охоту и прочие развлечения, я зашагал вперёд, к белому мареву впереди. Здесь отведённый нам участок кончался, и впереди маячила абсолютная белизна. Любые заклинания, направленные в ту сторону, просто поглощались; любые попытки зайти оканчивались тем, что ты просто сворачивал с пути, оказавшись не там, куда шёл.

Попытка переместиться? Разумеется, что-то подобное я попробовал в первую очередь. Что ж, в рамках «нашего» отрезка я был волен телепортироваться куда угодно. Но за рамки стеклянного шара — ни-ни.

Попытка воскресить того, кто нас сюда занёс? Это было второе, что пришло мне в голову. Увы, беспокойный дух Отца был не только лишён любых способностей к открытию дверей в Туман или из него, но и начисто лишён рассудка. Бедолага орал что-то про то, что хотел совсем не этого, что это какая-то ошибка…

Лимб. Душа ушла именно туда. Узнаю почерк демонов — за пять минут довести душу до безумия.

Связь с Землёй через Интерфейс? Третья идея, которую я опробовал, и снова пусто. Связь Интерфейса шла через Туман; неудивительно, что ублюдки её контролировали.

В общем… дела шли не очень хорошо. Может, Эмбер права и пора уже потихоньку настраиваться на худшее — на то, что выбраться быстро не получится?

— Артур Готфрид, — прогудел Сенат, чьи щупальца колыхались вокруг меня. — Мы в тебя верим. Ты найдёшь выход!

По моему лицу пробежала нервная тень.

— Хотел бы я быть так же уверен в себе, — пробормотал я. — Хотел бы.

Сенат чуял моё настроение и, кажется, хотел подбодрить. Я же нуждался не в бодрости, а в… идеях. Хоть какая-нибудь зацепка. Хоть что-нибудь!

Задачка…

— И почему Отец говорил про ту штуку, из комнаты с временной ловушкой? Голову морочил, или она и правда своего рода ключ?.. — пробормотал я.

— Мы не верим демонам, — безапелляционно отозвался Сенат. — В той комнате была западня!

— А кроме западни? — я присел на плоский валун.

— Другая западня, — отрезал Сенат. — Там нет ничего полезного. Демоны всегда лгут.

Я хмыкнул.

— Если бы… ох, как было бы легко, если бы они всегда лгали, Сенат. Выслушай демона и поступи наоборот!.. Нет, беда в том, что они иногда лгут, а иногда говорят правду — и чёрта с два ты отличишь первое от второго.

Однако, если предположить, что в той комнате действительно что-то есть… Я кивнул собственным мыслям. Если есть ключ, то есть и замок. А если есть замок, то можно попытаться его взломать.

Ведь смогла же душа Отца уйти отсюда в Лимб, затем вернуться, повинуясь моему зову, а затем снова…

Я заморгал. Вот так просто? Вот так… просто? Всё было настолько очевидно, выход буквально у меня под носом, такой простой и такой…

Сложный.

Материальное тело не могло преодолеть барьер. Но душа, отделённая от тела, делала это с лёгкостью! Всё предельно просто — умри, и уйдёшь отсюда!

Ну, а сложность… здесь догадаться можно быстро. Сложность в том, чтобы вновь стать живым, когда придёт час.

— У Виссариона же как-то вышло, — пробормотал я, нервно обдумывая варианты.

— Что вышло? — насторожился Сенат. Имя Виссариона было ещё одним триггером, от которого он делал стойку.

— Во… — я осёкся. Сенат не знает о том, что мой учитель жив? Не знает. Вот и не нужно. — Воскресать столько раз, когда мы убивали его.

— Что ты задумал. Артур Готфрид? — с подозрением уточнил Сенат. — Нам не нравится ход твоих мыслей.

— Никому не понравится, — согласился я. — Мне самому не нравится… но отчего-то кажется, что это единственный выход.

* * *

— Это же самоубийство! — заявила Эмбер, распахнув глаза.

— Ага, — кивнул я. — В буквальном смысле слова. Мне нужно умереть, покинуть этот мирок и открыть двери изнутри — или, может, дать знак тем, кто сможет. А затем вернуться.

— Звучит безумно, — Ральф сощурился. — С другой стороны, ты и не такое проворачивал, Готфрид.

— У-учитель, — голос Юнджи дрожал. — Но ты же сможешь вернуться?

— Лучше бы вам надеяться, что смогу, — я улыбнулся циничнейшей из своих улыбок. — Иначе вы останетесь тут и умрёте от голода.

— Если это случится, — на полном серьёзе пообещала Эмбер, — наши души найдут тебя по ту сторону и… не знаю, что там есть у привидений? Вот это и набьют.

Я пожал плечами.

— Если это случится, то такие проблемы покажутся мелочами.

Я сосредоточился. План был прост: для того, чтобы вернуться в тело, нужно, чтобы тело не умирало. Чтобы оно продолжало жить, даже после того, как моя душа покинет его. А значит… моё место должен занять кто-то другой.