Читаем Я учился жить... (СИ) полностью

Макар радостно кивнул и скрылся в подсобке. Илья отложил смартфон и посмотрел в окно. Не то, чтобы у него были планы на вечер – никаких, кроме приятной компании телевизора, очередных ралли в очередной пустыне и, возможно, пива. Но совесть, с которой он успешно находил компромиссы ранее, неожиданно продемонстрировала свой склочный характер и отказалась позволять ему не поддерживать Макара. Который, легок на помине, уже нес поднос с чашками, блюдцами и пирогом. Илья пересел ко столу и приглашающе обвел рукой богатство.

- Налетай, подешевело, - добродушно произнес он, прищуренными глазами оглядывая пирог.

У Макара могла быть нечистая совесть, рыльце в пушку или что там еще за аномалии, но на аппетите это не сказывалось. Илья, с удовлетворенным видом откинувшийся на спинку кресла, с любопытством следил за тем, как Макар доедает последний кусок.

- Куда в тебя лезет, мелкий? – риторически вопросил он, наблюдая, как Макар опустошает чашку. Илья похлопал себя по животу. – Хороши пироги, да и ватрушки тоже ничего. Так что у тебя за геморрой приключился?

Макар вздрогнул, стрельнул на него виновато вспыхнувшими глазами и поморщился.

- Да ничего не приключилось, - огрызнулся он, но без своего обычного задора.

- Ну то поднимай свои нижние полушария и давай домой, что ли, - тем же вальяжным тоном предложил Илья. – Я тоже не откажусь от родных стен.

Макар откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Угрюмо посмотрев в сторону и недовольно шмыгнув, он сказал:

- Да фигня в общем. – Он быстро посмотрел на Илью и снова опустил глаза; Илья сидел с невозмутимым видом, склонив голову к плечу, и ждал. Дернув плечом, Макар попытался пробить броню хладнокровия умильным взглядом, но Илья только приподнял брови. – Понимаешь, в общем, у меня есть одногруппник. – Макар выдохнул и попытался поточней описать то, что беспокоило его. – В общем, шикарный тип. Ну мы там и… – он снова дернул плечами. – Типа первое сентября, пиво, то-се. – Макар поерзал и замолчал.

- И в чем проблема? По поводу своей ориентации ты не дергаешься, парень привлекательный. Все же в порядке.

Макар вздохнул.

- Я сейчас у одного мужика живу. Типа за домохозяйку, все дела. Ну и не только. – Он выдохнул и решительно продолжил: - В общем, мы типа вместе. Понимаешь?

Он напряженно посмотрел на Илью, готовый в любой момент выпустить когти и как следует отходить ими Илью или удрать. Но Илья сидел и задумчиво смотрел на столик.

- И давно? – флегматично спросил он.

- Ну, считай, два месяца, - замялся Макар.

- А мужику сколько лет?

- Ну… тридцать. Может, больше.

- Скажи мне, мой юный друг, а он ваши отношения как рассматривает? – задумчиво поинтересовался Илья, изучая стену поверх его головы.

- В смысле? – Макар вскинул голову; неловкое выражение на его лице сменилось настороженным.

- Мужик имеет домработника. Причем и как домработника и имеет. Нормально, - Илья пожал плечами. – Удобно. Но и замуж он тебя не звал. Никаких обязательств. Ни с его стороны, ни с твоей. Он тебя к дому цепью не приковывал, за тобой не следит, свободу не ограничивает. Насколько я могу судить, он за дверью салона не стоит и облавы по городу за твоей блудливой задницей не устраивает.

Макар заерзал. Слова были очень удобными, но взгляд у Ильи – неожиданно тяжелым. Он опустил голову.

- Ну… Он сейчас в отпуске, - недовольно признался Макар.

Илья хмыкнул.

- А когда вернется?

Макар попытался посмотреть на него, но духу у него не хватило. Он снова опустил голову.

- Тебе с ним удобно, опять же квартира, деньги, или что?

Он пожал плечами. Открыл рот и снова закрыл его.

- С ним хорошо, - наконец решился он и произнес глухим голосом: – Он надежный. И спокойный. Не хочу я от него никуда.

- А он хочет, чтобы ты от него куда?

- А я знаю? – огрызнулся Макар. – Он там вроде сидит, о себе знать не дает. А вчера – позвонил. Интересуется, как дела. Фик поймешь.

- И это выдрало тебя из любовной лихорадки и спустило на бренную землю? Бляденыш ты, Макар. Что-то мне кажется, что если твой мужик и дальше тебя терпеть согласится, у этого твоего одногруппника будут еще собратья по несчастью. Кто его знает, чем твой мужик дышит. Но если он не дурак, должен был понять, что за заразу домой впустил. Может, и не будет особо грузиться.

Макар угрюмо посмотрел на него, злобно сощурил глаза и сжал губы, но благоразумно промолчал. Он переваривал слова и находил их оправданными; и постепенно он успокаивался, избавляясь от напряжения, время от времени прорывавшегося гадкой нервной дрожью.

Илья задумчиво смотрел на стену. Макар поставил локти на колени и в задумчивости сцепил пальцы рук, с чрезмерным интересом рассматривая их переплетение.

- Ты от меня-то что хочешь услышать? – полюбопытствовал Илья.

- Да ничего, в общем, - Макар посмотрел на него явно успокоившимся взглядом. – Спасибо.

- Да кушай не обляпайся. – Илья лениво пожал плечами и сложил на груди руки, с интересом за ним наблюдая. Макар явно что-то решил для себя и намерен этому решению следовать вопреки метеоусловиям, мнению общественности и здравому смыслу.

- Ладно, я пошел домой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
В Датском королевстве…
В Датском королевстве…

Номер открывается фрагментами романа Кнуда Ромера «Ничего, кроме страха». В 2006 году известный телеведущий, специалист по рекламе и актер, снимавшийся в фильме Ларса фон Триера «Идиоты», опубликовал свой дебютный роман, который сразу же сделал его знаменитым. Роман Кнуда Ромера, повествующий об истории нескольких поколений одной семьи на фоне исторических событий XX века и удостоенный нескольких престижных премий, переведен на пятнадцать языков. В рубрике «Литературное наследие» представлен один из самых интересных датских писателей первой половины XIX века. Стена Стенсена Бликера принято считать отцом датской новеллы. Он создал свой собственный художественный мир и оригинальную прозу, которая не укладывается в рамки утвердившегося к двадцатым годам XIX века романтизма. В основе сюжета его произведений — часто необычная ситуация, которая вдобавок разрешается совершенно неожиданным образом. Рассказчик, alteregoaвтopa, становится случайным свидетелем драматических событий, разворачивающихся на фоне унылых ютландских пейзажей, и сопереживает героям, страдающим от несправедливости мироустройства. Классик датской литературы Клаус Рифбьерг, который за свою долгую творческую жизнь попробовал себя во всех жанрах, представлен в номере небольшой новеллой «Столовые приборы», в центре которой судьба поколения, принимавшего участие в протестных молодежных акциях 1968 года. Еще об одном классике датской литературы — Карен Бликсен — в рубрике «Портрет в зеркалах» рассказывают такие признанные мастера, как Марио Варгас Льоса, Джон Апдайк и Трумен Капоте.

авторов Коллектив , Анастасия Строкина , Анатолий Николаевич Чеканский , Елена Александровна Суриц , Олег Владимирович Рождественский

Публицистика / Драматургия / Поэзия / Классическая проза / Современная проза
Аркадия
Аркадия

Роман-пастораль итальянского классика Якопо Саннадзаро (1458–1530) стал бестселлером своего времени, выдержав шестьдесят переизданий в течение одного только XVI века. Переведенный на многие языки, этот шедевр вызвал волну подражаний от Испании до Польши, от Англии до Далмации. Тема бегства, возвращения мыслящей личности в царство естественности и чистой красоты из шумного, алчного и жестокого городского мира оказалась чрезвычайно важной для частного человека эпохи Итальянских войн, Реформации и Великих географических открытий. Благодаря «Аркадии» XVI век стал эпохой расцвета пасторального жанра в литературе, живописи и музыке. Отголоски этого жанра слышны до сих пор, становясь все более и более насущными.

Кира Козинаки , Лорен Грофф , Оксана Чернышова , Том Стоппард , Якопо Саннадзаро

Драматургия / Современные любовные романы / Классическая поэзия / Проза / Самиздат, сетевая литература