Я учился жить... (СИ)

Стас сел рядом и положил ноги на столик.

- Спасибо за завтрак, - небрежно бросил он.

- Да на здоровье, лишь бы несварения не было, - беспечно отмахнулся Илья и снова уткнулся в телевизор. – Ну куда ты прешь? Ну вот куда ты прешь, придурок! – возмутился он, подаваясь вперед.

- Ты прямо служба спасения, - буркнул Стас, которого почему-то задело явное пренебрежение Ильи, выказываемое им по отношению к компании.

Илья покосился на него и озадаченно приподнял брови.

- У тебя бодун, что ли? – озабоченно спросил он. – Башка болит? Или клопы покусали? Чего на людей кидаешься? – сурово закончил он и снова отвернулся к телевизору.

Стас вяло ковырялся в завтраке и рассеянно следил за действом, разворачивавшимся на экране. Он избегал смотреть на Илью, но именно Илья его и интересовал, куда больше, чем очередной этап очередного кубка. За кого Илья болел, сказать было трудно, и хаял и хвалил он всех подряд, не забывая при этом поглощать яичницу. На время рекламной паузы Илья удовлетворенно откинулся назад и принялся усердно уничтожать завтрак.

- А ты Макара давно знаешь? – небрежно поинтересовался Стас, просто для того, чтобы спросить что-нибудь. Ему не так сильно хотелось знать, что да как, но сидеть в молчании не хотелось еще больше, высокомерно задирать нос и цедить благодарности за завтрак было как минимум смешно, да и Илья явно не тот человек, который бы проникся величием его статуса. У него за плечами заведомо было куда больше опыта, чем у Стаса, и любая попытка задрать нос могла бы вызвать не самые приятные последствия, тем более Илья мог быть очень острым на язык. Благодарности были ему тоже не нужны. Кроме этого, Стасу было уютно сидеть на диване в небольшой комнате перед большим телевизором, есть бутерброды, запивать их кофе и украдкой рассматривать Илью, сидевшего рядом с ним в одних лишь черных боксерах.

Илья покосился на него и легкомысленно пожал плечами, и жест этот не вязался с пристальным взглядом прикрытых глаз, изучавших Стаса и отмечавших, насколько важна информация и насколько важно то, что он может сказать помимо простых фактов.

- Месяца два, чуть больше, - беспечно отозвался он, внимательно глядя на него прищуренными глазами.

Стас помнил, что планировал спросить еще что-то, но совершенно забыл, что именно. Его куда больше интересовал человек, сидевший рядом и следивший за ним, с любопытством склонив голову к плечу.

- И как? – ляпнул он.

Илья засмеялся.

- Как со взрослеющим опоссумом, - весело признался он.

- В смысле? – Стас отозвался механически, но задав вопрос, даже порадовался этому: он был уместным и вполне себе неглупым.

- Ну, в смысле. Любопытный он, как двадцать папарацци. Пронырливый. – Илья отвернулся от Стаса и с сосредоточенным лицом уставился на стену поверх телевизора. – Хотя не пройдоха. Хотя проблем от него куда больше, чем он весит. Хватит? – он снова уставился на Стаса.

- Хватит, - буркнул он, пытаясь скрыть неловкость. – А со своим другом он как?

- А я откуда знаю?

- Ну вы же вроде друзья…

- Именно. – Илья предупреждающе смотрел на него, приподняв брови. – Именно поэтому спрашивай у него сам, мил человек.

Рекламная пауза закончилась, Илья снова откинулся на спинку дивана.

- Ты смотришь эту хрень или нет? – через несколько секунд спросил он.

- Да так, - недоуменно пожав плечами, отозвался Стас.

- В таком случае иди на кухню и делай еще кофею. А я буду ее смотреть, - хладнокровно отозвался Илья и протянул ему поднос. – И это забери.

Стас опешил; и пребывая в таковом состоянии, он безропотно взял поднос и встал. Илья довольно сложил руки на груди и водрузил ноги на стол. И сосредоточенно уставился в экран. У него на щиколотке была забавная и совсем неуместная ящерица. И слишком мощные для обычного парикмахера руки, хотя пальцы были почти изящными. Стас пошел на кухню.

Кофе, который он приготовил, произвел на Илью такое неизгладимое впечатление, что он подскочил, поволок Стаса на кухню, заставил вылить эту бурду в раковину, сопровождая маневры непечатными выражениями, и после двадцатиминутной лекции повторить попытку. Ему упорно не приходило в голову одеться, а Стас начинал реагировать на него все острее, из-за этого раздражаясь и огрызаясь. К непонятным эмоциям добавилось и совершенно идиотское возбуждение, которое он усердно пытался скрыть, чувствуя себя при этом еще глупее под проницательным и немного ехидным взглядом Ильи. Когда тот все-таки натянул брюки, Стас чуть ли не вздохнул с облегчением. Но маленькая ящерица лукаво подмигивала ему из-под штанины, не желая оставить в покое.