Дорогая Лена!
Итак, я уже два дня в программе, и это невероятно круто/ страшно/ весело/вдохновляюще/ пугающе. Когда я говорю, что мы находимся в сельской Ирландии, тебе нужно представить следующую картину: маленький городок, в двадцати минутах от него – дорога с пабом и церквушкой. Студию, где мы работаем, окружает ферма. Конечно, в самом городе все совершенно по-другому, но, клянусь тебе, в радиусе мили коров и овец здесь больше, чем людей.
Саму программу ведет супружеская пара – Деклан и Айне (их имена я по-прежнему еле выговариваю). Деклан одевается как самый модный в мире директор школы – на нем всегда можно увидеть костюм с пиджаком и галстуком, в основном украшенные узором. Я даже не могу описать словами картину, когда мужчина в костюме в горошек и фиолетовых туфлях разгуливает по полю, окруженному сельскохозяйственной техникой и домашним скотом. Все это похоже на бредовый сон Алисы в Стране чудес. Однако в этой программе он самый крутой. За эти два дня он прочитал нам около полудюжины лекций. А еще сказал позабыть обо всех своих работах, которые мы считаем хорошими, и начать все с чистого листа.
Айне (я даже про себя произношу ее имя неправильно, может, у тебя получится лучше) – для всех здесь как мамочка. Я ни разу не слышала, чтобы она критиковала чью-то работу. Самое ужасное она сказала вчера одному из парней (он из Калифорнии, но я не помню его имени), который рисовал пейзаж из окна, но напортачил с цветами. Тогда Айне предложила ему нарисовать остальное, вообще не используя черную и белую краску. Ему следовало сосредоточиться на цвете самих предметов: например, забор на самом деле не черный, а темно-синий с зелеными прожилками. И ведь действительно вышло гораздо лучше! Вообще Айне ратует за то, чтобы мы «выпустили своего внутреннего художника» (она постоянно об этом твердит). И поэтому ее все просто обожают.
Что касается моей настоящей мамы, чувствует она себя неплохо. Конечно, до сих пор скучает по папе и отчего-то переживает за работу, хотя и говорит, что взять отпуск – вообще не проблема. Но мне ее жалко. Она одинока и ощущает себя такой, с тех пор как они развелись.
По-моему, я рассказывала тебе эту историю. Однажды вечером, часов в одиннадцать, я спустилась вниз и увидела, как она просматривает их свадебное видео. Я стояла позади дивана, так что мне не было видно ее лица, лишь отражение в окне. И она плакала. Я не знала, как поступить. Конечно, сейчас я, оглядываясь назад, понимаю, что должна была утешить ее, сказать, что все к лучшему, что люблю ее и буду рядом. Но в прошлом всегда все кажется проще. Тогда же я смутилась. Тихонько, как мышка, нырнула к себе наверх и легла спать, она даже ничего не услышала.
По-моему, в немецком языке есть такое длинное слово, объединяющее чувство стыда и неловкости, когда ребенок видит слезы своих родителей. Ужасная смесь желания помочь тому, кого любишь, с неприятным ощущением того, что это тебе придется утешать своего родителя. И какой в этом смысл?
Прости, я слишком много болтаю. Хорошая новость – она уезжает через два дня, так что мне больше не придется беспокоиться и отвлекаться от своего творчества.
Кстати, о творчестве! Заниматься здесь действительно трудно, потому что все остальные очень-очень хороши. Мы тут рисовали череп животного, который Деклан поставил перед нами в центр стола. Ты бы его возненавидела! Только представь себе три часа практически гробовой тишины (звучит лишь джазовая музыка), а мы рисуем, сидя кругом. Рисунок у меня вышел неплохим, немного кривоватый, но сойдет. Но вот у остальных получилось… нечто. Два дня, проведенные среди настоящих, серьезно относящихся к своему творчеству художников, заставляют меня нервничать.
Может, я не настолько хороша, как считала. То есть я неплоха. Умею рисовать, бесспорно. Но вот одна из девушек, Мейви, рисует так, что я узнаю ее работы в любом уголке планеты. Есть в ней что-то такое особенное. Возможно, то, что должно быть в настоящем художнике. И конечно же, у Мейви великолепные густые черные волосы и челка как у Зоуи Дешанель. И она такая худенькая, что на ней все сидит хорошо. А самое ужасное – я не могу ее ненавидеть, потому что она безумно милая. Такие люди хуже всего.
Кстати, я тут познакомилась с парнем – далее следует краснеющий смайлик, ха-ха – по имени Каллум Кэссиди. Да, он настоящий, и да, на деле он такой же очаровательный ирландец, как и на словах. Мы встретились в пабе в наш первый вечер здесь (ЭЛИС ТОЖЕ БЫЛА ТАМ, И ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛО СТРАННО), и он обещал снова пересечься со мной. Хотя прошло уже целых тридцать часов, а он так и не написал. На деюсь, с Ником у вас дела обстоят лучше. Судя по вашему «Инстаграму», поездка в «Шесть флагов» удалась на славу.
А вообще я надеюсь, что следующие две с половиной недели сделают из меня достаточно хорошего художника, чтобы поступить в Школу дизайна Род-Айленда. Уверена, Мейви взяли бы туда, даже если бы она рисовала с завязанными за спиной руками и кистью во рту.
Люблю, скучаю, обнимаю, целую и все такое, Нора
