Я уезжаю!

– Дорогая, я читаю, – отвечает она и возвращается к книге.

Я вздыхаю. А потом чуть громче, потому что всем, похоже, наплевать, отчего я вообще вздыхаю. А мне скучно, вот в чем дело. Я столько времени провела в студии за рисованием, что, если снова достану скетчбук, руки сами примутся выводить слова: «ПОЖАЛУЙСТА, ПРЕКРАТИ, ДАЙ НАМ ОТДОХНУТЬ». Я вздыхаю в третий раз, еще громче, но ни мама, ни Эвелин не реагируют. Тогда я начинаю слегка подпрыгивать в кресле, дергая ногами.

– Аккуратнее с подушками, – говорит Эвелин, не отрывая взгляда от книги.

Я поворачиваюсь к окну и, выбрав одну капельку, веду по ней пальцем, пока она стекает по стеклу. Это похоже на скачки: я принимаюсь болеть за свою каплю, молясь про себя, чтобы та слилась с соседними каплями и, благодаря массе, увеличила скорость. Ну же! Давай! Она уже почти добралась до карниза и…

– Нора. Перестань дергать ногой. – Мамин голос отвлекает меня от движения капли, и я пропускаю миг, когда та приземляется.

– Я чувствую себя отставным корабельным магнатом в своем поместье на берегу моря, ждущим, когда дрессированный бигль принесет мне тапочки.

Но на мою забавную шутку никто не реагирует.

Я снова вздыхаю, даже громче прежнего, и пытаюсь вернуться к своей книге – сборнику юмористических рассказов, написанных не особо известным белым парнем из Нью-Йорка, и историй, опубликованных в «Нью-Йоркере». Все находят их ироничными и живыми. Но я почему-то не осилила даже первый рассказ (о рыбаке, специально пытающемся поймать ботинок).

Спасает меня восхитительный звук – диньканье моего мобильника. Будь Павлов до сих пор жив, у него нашлась бы уйма материала для наблюдений за тем, как у подростков вырабатывается рефлекс на звук уведомления в телефоне. У меня чуть сердце не выпрыгивает из груди при виде полученного на «Фейсбуке» сообщения от ирландского супергероя Каллума Кэссиди.

Каллум Кэссиди: «Сильно занята?»

Нора Паркер-Холмс: «Не-а. Сижу дома (у Эвелин), читаю и пью „Бейлис“».

Каллум Кэссиди: «Смахивает на идеальный дедушкин вечер».

Вот, я была права!

Нора Паркер-Холмс: «Хахахахахахаха».

Каллум Кэссиди: «У меня новый план: пошли со мной и моими друзьями в город, на кейли».

Проблема: на улице все еще льет дождь, а до города идти двадцать минут. Так что выглядеть буду как утонувшая крыса. Вдобавок опасение: это случайный парень, с которым я познакомилась в баре. Разве не о таком предупреждают молоденьких девушек? Тем более существует вероятность, вполне логичная, что, очарованная акцентом Каллума, я могла и не разглядеть в нем подонка.

САМЫЙ ПРАВДОПОДОБНЫЙ СЦЕНАРИЙ

ПАРЕНЬ С ИРЛАНДСКИМ АКЦЕНТОМ

Мои любимые хобби: смотреть на солнце и пинать детей.

Я (очарованная его акцентом)

Разреши мне тебя поцеловать!

С другой стороны, он любит читать. Ему нравятся мои рисунки. У него такой акцент. И вообще! Я же молода! И хочу пойти на вечеринку с симпатичным ирландским парнем, чье имя трудно произнести.

Только вот проблема с дождем так и не решена.

Каллум Кэссиди: «Могу заехать за тобой через 20 минут».

Все оказалось намного проще.

Нора Паркер-Холмс: «Идет! До встречи:)».

Подумываю поставить подмигивающую рожицу, но решаю оставить место для воображения.

– Я иду на вечеринку! – заявляю я на всю комнату.

Эвелин расплывается в улыбке.

– С кем? – спрашивает мама.

– Э-э, с тем парнем, с которым познакомилась в пабе. И его друзьями.

Элис тут же захлопывает книгу, и тогда я понимаю, что все серьезно. Потому как за последний час она ни разу не оторвала взгляда от страниц.

– Ты уходишь с парнем, чьего имени даже не знаешь? Или откуда он родом?

– Я знаю, как его зовут!

Какое великолепное чувство. Сродни тому, когда учительница окликает тебя, думая, что ты ее не слушаешь, хотя так оно и есть, но ты все равно называешь правильный ответ.

– Каллум. Каллум Кэссиди! И он живет с мамой в Дублине!

Мама медлит какое-то время.

– А где проходит эта вечеринка?

– Точно не знаю, но он обещал за мной заехать.

Произнося эти слова, я практически утверждаю, что абсолютно нормально в незнакомой стране, где ты никого не знаешь, сесть в машину к незнакомому парню и отправиться в неизвестное место. Вот только эти слова буквально кричат об опасности.

Мамины губы складываются в жесткую линию.

– Я волнуюсь за тебя. Знаю, ты хочешь приятно провести время со своими друзьями, я тоже этого хочу, но эта ситуация меня беспокоит.

Я не умею отстаивать свое мнение иначе, кроме как вспылив, а этот способ, по опыту и статистике, имеет самый низкий процент успеха. И не успеваю я опомниться, как слова сами слетают с языка:

– Вот почему всегда лучше там, где нет тебя.

Я вижу, что сделала ей больно. Мама вздрагивает и, крепко сцепив руки, кладет их на колени.

– Прости, – шепчу я.

Не знаю, слышала ли меня мама. Так или иначе, она никак не реагирует. И тут на помощь снова приходит мой ангел-хранитель.

– Каллум – милый мальчик, – опуская книгу, говорит Эвелин и переплетает пальцы.