Я ухожу

Пацан приземлился подобно всаднику Апокалипсиса, грустно взмахивая своими крыльями. Тут я подумал, что не зря падшим ангелам пририсовывают огромные темные крылья. С мушиными или стрекозиными эффект достигался немного другой. Я даже непонятно чему улыбнулся. Хотя осознал – это конец. Жаль. Нам бы еще часок подобного темпа, может быть и свезло бы.

– Они дошли до района Матушки, но внутрь не полезли, – чуть не плача сказал Крыл. – Самый огромный обращенный, на котором и сидит человек, долго нюхал воздух, а потом они пошли прямо по тем улицам, по которым шли мы.

Тут пацан позволил себе всхлипнуть.

– Я делал все, как вы говорили, дядя Шип. Прямо на дороге лег, сделал вид, что ранен. А потом попытался увести за собой, в другую сторону. Но они не повелись. Точнее вожак дернулся, но полукровка ударил его по голове.

И только теперь Крыл не выдержал и разревелся. Совсем как самый обыкновенный мальчишка, а не опытный и закаленный солдат, которым он хотел выглядеть. Это нормально. Я подошел и погладил его по голове. Рано или поздно ломается самый прочный металл. И сейчас Крыл плакал. Как самый обычный городской пацан, который и жизни реальной не видел, Крыл до этого момента держался даже слишком хорошо.

Я огляделся. Не сказать, чтобы место было идеально для обороны. Длинная улица со стоящими по бокам пятиэтажками. Чуть поодаль нечто вроде больницы с одной стороны и школа с другой, все это огорожено невысоким забором. Вот отсюда и пойдет основная волна обращенных.

– Ладно, отставить разводить влагу. Крыл, поднимешь сейчас Слепого вон на тот угол пятиэтажки. Он будет прикрывать нас оттуда своими баллистами. Обычный залп лучше не использовать, не пробьет их. Сам тоже отрабатывай цели сверху по мере сил. Отступать в случае чего будете так же. Только, Слепой, из боевой трансформации тебе придется выйти, а то пацана ранишь.

Команда вроде слушала меня, но смотрела себе под ноги. Да и вообще вела будто отстраненно. Словно уже сдалась. Это мне очень не понравилось. Нельзя сдаваться, пока есть хоть какой-то отдаленный шанс выбраться из очередной передряги.

– Собрались, уши из жопы вытащили и меня слушаем. Алиса засядет на уровне второго этажа. Твоя задача – кровавый круг до тех пор, пока не поймешь, что уже не можешь держаться. Отступаешь в случае чего через внутренний двор. Мы с Громушей внизу. Будем сражаться до талого. Надеюсь, что наше упрямство окажется сильнее их боевой мощи.

По поводу отступления, я, конечно, лукавил. Куда нам было отступать? Обращенные все равно догонят и сожрут вместе с костями и говном. А что еще было сказать? Бейтесь пока не умрете во славу императора? Так вроде на римских легионеров мои ребята не похожи. На чокнутых фанатиков тоже.

– Чего стоим? Занимаем позиции. Или у вас компот в ушах?

Моя команда вновь переглянулась. Только вот на меня они по-прежнему не смотрели. Это уже начинало раздражать.

– Шип, пошлушай, – шагнул вперед Слепой и припал на одну ногу. – Шаншов у наш немного. Можно шказать, что их шовшем нет.

– Ты что, предлагаешь сдаться? Вряд ли Голос это оценит.

– Нет, я предлагаю отштупить. Вам вшем отштупить. А мы прикроем.

– Мы?

– Мы, – повторила Громуша. – Я его одного все равно не брошу. Ты, Шип, сначала послушай, а потом уже спорь. Я много чего плохого в жизни сделала. Оттого и туда попадать боялась. Да и Слепой тоже не ангел. Но чем больше я Городе вижу, тем яснее к мысли прихожу, что правильно все. И за каждый поступок, плохой или хороший, придется когда-нибудь ответить. Так чего от самой себя-то бегать?

– Может нам тогда прямо сейчас всем и умереть?

– Может, – серьезно ответила Громуша. – Мальчонку только жалко. Он же сюда ни за что попал, можно сказать. Ты же вспомнил все, так, Шип? По глазам вижу, что да. Вот и я вспомнила. Да и Алиску тоже жалко. По жизни она прошмандовкой, конечно была, да ведь девка неплохая.

– Пошла ты жопу, – возмутилась Алиса, но как-то уж очень тихо.

– И суку этого, Голоса, конечно наказать надо. А для этого мы тебе со Слепым не нужны. Да, Костя? – спросила она старика.

– Да, Люда, – слабо улыбнулся тот и поглядел на меня. Глаза Слепого наполнились слезами. – Понимаешь, Шип, я ведь тоже вше вшпомнил. Получаетшя, вроде как и моя вина, что мы тут вше оказалишь.

– Это все, конечно, хорошо. Благородство и все дела, – кивнул я головой. – Вот только вы забыли один момент. Пока я командую, то никто и никем жертвовать не будет. Поэтому живо занимать позиции и готовиться к бою.

– А я вам говорила, – фыркнула и пожала плечами Алиса.

Я благодарно посмотрел на нее. Хоть кто-то верит в старого ветерана. Нет, честное слово, предлагать подобное мне – почти оскорбление. Будто я только и делал всю дорогу, что прикрывался своими близкими.

– Я что-то не понял. Это что, бунт? – набычился я.

Крыл мгновенно перешел в боевую трансформацию и подлетел к Слепому. Старик, которого, как выяснилось, зовут Константин, с грустным вздохом поднял руки и позволил унести себя на крышу. Так-то лучше. А то организовали тут общество пожилых суицидников.

– Шип, – подошла ко мне Алиса. – Пожалуйста, береги себя.