Я увожу к отверженным селениям

— Не себе... Паскуде одной. А мастырка простая... Я грязи с зубов наскребла, натерла той грязью нитку, намочила ее в сырой воде и зашила под шкуру повыше локтя. От этого температура бывает, нарывы... Та тварь сама меня просила, чтоб в больницу лечь... Ну, я и сделала. А у нее руку отре зали... Потом акт составили... Дали той дешевке двадцать лет по пятьдесят восемь четырнадцать, как за саботаж. Она и меня по делу потянула, сказала, кто ей мастырку заделал. Пустили меня как соучастницу, через семнадцатую — и лагерный суд к моим десяти привесил пятерку. Пятнадцать лет долго ждать, начальник... Я рванула когти. Схватили .меня — и влепили два червончика. Если от звонка до звонка чалиться — в шестьдесят пятом выскочу на волю.

— А бежать не думаешь? — деловито осведомился кон воир.

— Кто не думает, начальник? — тоскливо призналась Аська.

— Ты у меня не вздумай баловаться.

— Я ученая, начальник. С этапа рвать когти — бесполез няк... С места уйду.

— Ты баба умная! — похвалил конвоир. — В прошлый раз один заключенный раздухарился, пол в вагоне прорезал — и на полном ходу меж путей спрыгнул. А поезд скорость наб рал — километров сорок. Раньше такое проходило, если не попадет под колеса, ляжет вдоль пути по ходу поезда — по везло ему. Эшелон пройдет над ним, а он встанет, отряхнется — и пошел себе... А теперь мы умные стали... На последнем вагоне — кошка, это вроде как грабли железные, они над самыми шпалами идут и прихватывают все, что на пути есть.

Того беглеца кошка подхватила за одежонку и поволокла до соседней станции. Километров десять по шпалам за собой та щила. На станции проверили кошку — одни ошметки от него нашли. Руки где-то в пути колесами отдавило, а голова такая побитая, что у нас его по акту принимать не хотели, докажите, говорят, что это ваш беглец. А как докажешь, когда тахм мясо-то всё с хморды слезло: ни губ, ни носа, ни ушей, кровь да гря-зюка.

— Слыхала, начальник, про кошки, знаю — есть они... С

этапа не оторвусь.

115

— А из лагерей обязательно рванешь?

— Сказала Настя, как удастся, — усмехнулась Аська.

— Это твое дело, я за лагеря не отвечаю, — равнодушно согласился конвоир.

— Переведи меня в другой вагон, начальник, — попроси ла Аська.

— Не могу, ты теперь контрик.

— Какой я контрик? Переведи, начальник, — канючила Аська.

— Начальник эшелона ничего сделать не сможет. Зеки по статьям в вагонах разбросаны... Уголовники — к уголовникам, фашисты — к фашистам...

— Петушки к петушкам, раковые шейки — к раковым шейкам, — подхватила Аська.

Конвоир хохотнул.

— В картишки сыграть охота? — сочувственно спросил он.

— И в колотье сыграть неплохо. Скучно здесь... Воды и то вволю не напьешься, — жаловалась Аська.

— А кто сегодня скандал за воду поднимал? — поинтере совался конвоир.

— Я — воровка, начальник... Закладывать не стану. Стук нет кто на меня, я его по делу возьму.

— Молоток, Аська! Ты честная воровка! Давай котелок, плесну еще водички, — предложил конвоир.

— Плесни, — охотно согласилась Аська.

— Вы удовлетворите мою просьбу о переводе к уголов никам? — это сказала Аврора, уже успевшая проглотить свою суточную порцию воды.

— Гони ее, начальник, — лениво посоветовала Аська.

— Вы не имеете права давать ей вторую порцию воды!

И разговаривать с заключенными запрещено! — разбушева лась Безыконникова.

— Заткни ей хлебало, начальник! — Аська побагровела от злобы.

— Новостей-то нет? Об амнистии не слыхать? — тихо спро сила Аня синеглазого малосрочника.

— Дезертиров освобождают. И прогульщиков, те, кто на военных заводах прогулял, — вполголоса бросил синеглазый.

116

— А нас-то не слыхать? — с робкой надеждой спросила Аня.

— Не слышал я, — признался синеглазый.

— Начальник! Почему так долго стоим? — поинтересова лась Аська.

— Воинские эшелоны срочно на восток идут. Пропускаем мы их, ждем.

— Куда они прут, начальник?

— Тут одна дорога, на Дальний Восток. А куда — не мне знать. Может, в Японию, может, в Китай, — пожал плечами конвоир.

— Вы выдаете врагам народа государственные секреты!

Вы не имеете права разглашать тайну о продвижении воин ских эшелонов! Я доложу на вас и на Аську вашу! Она шпион ка! Она собирает секретные сведения и продает их! — прон зительно закричала Безыконникова.

С лица конвоира медленно сползла краска. Какую-то долю секунды off смотрел на Безыконникову расширенными от уж а са глазами. Что делать? В соседних вагонах несомненно услы шали этот крик.

— Врешь, стукачка! Ты сама скандал поднимала о воде!