Я вернулась, Господи! (сборник)

Садясь в автобус, чтобы ехать на работу, Ирина вспомнила, что забыла позвонить Костику. Решила, что свяжется с ним, как только приедет на место, но его телефон не отвечал, и Ирина отложила звонок до вечера.

Или ей показалось, или на самом деле в комнате повисла напряженная тишина. Валентина Игоревна, уткнувшись в бумаги, что-то писала, Лида задумчиво грызла кончик карандаша, что-то внимательно изучая на крышке стола. Затем, одевшись, ушла. Наверное, поехала в какой-нибудь детский сад.

Ирина еле дождалась прихода Павла. Он, кивнув всем головой, прошел в свой кабинет, а Ирина, схватив со стола какую-то папку, быстро скользнула за ним вслед. Митрофанов сидел за столом, что-то черкал в блокноте и даже не поднял головы, когда она вошла.

— Павел, — негромко окликнула его Ирина.

— Знаю… не пришел… ждала… — поморщился он, продолжая писать, — но ты не представляешь, какой скандал мне закатила жена. По всей вероятности, она о чем-то догадывается, и я два дня подряд был вынужден выслушивать жуткие оскорбления.

— Но позвонить… — у Ирины задрожал голос.

— Потому и не смог, — резко перебил ее Павел, — зачем нагнетать обстановку. Нина не отходила от меня ни на шаг.

Павел замолчал, а Ирина пристально смотрела на него, прислушиваясь, как в груди сильно-сильно бьется сердце.

Наконец Митрофанов поднял голову и без улыбки взглянул на Ирину.

— Нам надо быть с тобой очень осторожными, встречи придется сократить. На работе только официальные отношения. Надеюсь, ты понимаешь, что это необходимо. Мне не нужны такие скандалы. Я не хочу, чтобы страдал мой ребенок. И, в конце концов, мне дорого мое место.

Он продолжал строго оглядывать Ирину, а у той не нашлось ни слова ему в ответ. Повернувшись, она вышла и тихо закрыла за собой дверь.

«Это начало конца», — подумала она, присаживаясь за стол. Почему она не нашлась, что ответить? Надо было бы крикнуть ему: зачем тогда, ради чего он вынудил ее продолжать их отношения, если знал заранее, что никогда не уйдет от семьи. Вынудил? А разве она сама не захотела встречаться с ним вот так: тайком от его жены? И Лида ее предупреждала. И мама.

Когда же жизнь кончит трепать ее? Почему несчастья сыплются на нее одно за другим? И когда это закончится? И прекратится ли вообще? Ирочкина душа кричала и плакала. Сразу появилось неудержимое желание выпить. Плевать на работу, на посетителей, на ехидную Валентину Игоревну. Ей просто необходимо выпить прямо сейчас. Чтобы перестало болеть и жечь в груди, чтобы обрести способность подумать, что же делать дальше, как жить.

— Валентина Игоревна, я скоро вернусь, — скороговоркой выпалила Ирина, натягивая пальто. Ка удивленно подняла брови, ожидая объяснения, но Ирочка уже исчезла.

Весь остаток рабочего дня она просидела в кафе за углом, потягивая сначала вино, а потом несколько раз заказывая водку. Там ее и отыскала Лида.

— А я пришла, тебя нет. Валентина ничего не знает. Ну, думаю, что-то случилось. Угадала? — заглядывая в хмельные Ирочкины глаза, спросила Лида. Ирочка кивнула, жалобно посмотрела на Лиду и, не выдержав, разрыдалась и вместе с потоком слез вывалила Лиде все про свою нелепую, нескладную жизнь. Про мужчин, которые встречались на ее пути и которые вроде бы и любят, а потом оказывается, что совсем не любят. И даже про свою тайну поведала, о которой догадывались и родители, и Костик, и теперь будет знать она, Лида. И как вчера Костику, Ирина полувопросительно сообщила Лиде, что она не такая, просто жизнь так часто загоняет ее в угол, а вот когда выпьешь — становится легче. Но с ней случается это редко, а на работе — это только сегодня, и то потому, что есть веская причина.

Ирочка подняла на Лиду глаза, полные слез, и прочитала в ее взгляде жалость и сочувствие.

— Плюнь ты на него, — Лида отодвинула рюмку подальше от Ирочки, — я тебе столько раз говорила. Ну не бросит он свою мымру, ни за что не бросит. А ты так и будешь всю жизнь слезы лить? Нашла из-за кого. Будет у тебя еще счастье, вот увидишь. Может быть, оно даже рядом, а ты просто не замечаешь. Между прочим, так очень часто бывает. А насчет выпивки, тут только один выход: бери себя в железные тиски и не выпускай. Пока еще не поздно. Помочь себе можешь только ты сама.

— А как же Бог? — Ирина и сама не понимала, зачем она задала Лиде такой вопрос и какой ответ ждала от нее.

— Бог, Он есть, — уверенно произнесла Лида, — бабушка моя сильно верила в Него. И ты верь.

Ирина достала из сумочки платок, зеркальце, тщательно вытерла потеки туши и размазанную по лицу губную помаду. Ей стало немного легче, и она засобиралась, чтобы уйти. Лида проводила ее до метро, крепко сжав на прощание руку.

Всю дорогу до дома Ирина раздумывала и над Лидиными словами, и над несуразной своей судьбой. Сможет ли она забыть Павла, наплевать на их отношения. Господи, да конечно же, нет. Особенно если будет видеть его каждый день на работе. Да и о каком будущем счастье говорит Лида? Не будет его уже у Ирочки. Она не молоденькая, а к Павлу она настолько привязалась, что просто не представляет свою дальнейшую жизнь без него. Не бросит он свою мымру, ну и пусть. Ирине хватит и такого краденого счастья. Каждый день, каждый час с ним — кусочек радости. А насчет выпивки — нужно и правда завязывать с этим. От нее одни неприятности. Взять хотя бы ночь с художниками. Дикая оргия какая-то. Напилась как самая последняя, думала, будет легче, а на душе такая тяжесть. Неужели Вадим посмел ее в таком состоянии использовать? Ирина даже зажмурилась, представив себе эту сцену.

В вагоне метро народу набилось достаточно, Ирину прижали к стеклу. Она заметила, как стоящая рядом женщина отворачивается от нее, брезгливо поджав губы. «Наверное, запах от меня, как от мужика запьянцовского», — грустно подумала Ирина, еще раз убеждаясь в правильности своего решения окончательно порвать с выпивкой.

На следующий день после работы Ирина поехала в Химки к Вадиму. Не могла больше терпеть, хотела все выяснить. Приехав на место, она долго бродила между домов, пока наконец не отыскала нужный. На улице было темно, и Ирина пыталась определить, горит ли свет у Вадима в квартире, а то, может быть, напрасно она приехала в такую даль. Завидев желтый огонек, Ирина решительно толкнула дверь и вошла в грязный, обшарпанный подъезд. Увидев ее, Вадим так удивился, что некоторое время, не говоря ни слова, стоял и смотрел на Ирочку. Она тоже не спешила проходить в квартиру, словно боялась, что с ней опять может повториться неприятная история.

— Проходи, — наконец хрипло проговорил Вадим, и Ирина шагнула в прихожую.

Вадим заметно волновался, кинулся убирать со стульев наваленные вещи, поправлял сдвинутое покрывало. Видно было, что жил он один и не очень утруждал себя уборкой. Ирина осторожно присела на краешек дивана, ругая себя за то, что приехала сюда. Она не представляла, как она будет выяснять у Вадима обстоятельства той ночи. А если все-таки между ними что-то было? Что теперь это изменит? Надо как-то жить дальше, постараться все это забыть.

— У меня есть бутылка вина. Я сейчас стаканы принесу, — Вадим кинулся на кухню.

— Нет, нет, я не буду, — торопливо крикнула ему вдогонку Ирина.

Вадим вернулся, но садиться не стал, прислонился к стене. Наконец, не поднимая на Ирину глаз, проговорил:

— Ты не думай, не было у нас тогда ничего. Я… Просто… Нравишься ты мне… Не могу я так.

Ирину будто жаром обдало с ног до головы, аж волосам стало горячо. Боже, как же стыдно! Она встала и, не прощаясь, вышла. Вадим ее не остановил.