Я вернулась, Господи! (сборник)

Новый год Ирина решила встретить одна, хотя мама несколько раз звонила, настойчиво уговаривала Ирочку прийти к ним с отцом. Мама красочно описывала необычные салаты, пироги, заливное, которые она приготовила ради праздника.

— Приходи, Ириш. И папа очень обрадуется. Давно ты у нас не была, — в который раз повторяла мама.

«Волнуется, как бы я не сорвалась», — догадалась Ирина, но от предложения решительно отказалась, твердо решив, что пить вообще ничего не будет и рано ляжет спать.

Пару раз звонил Костик. Приглашал в гости. Ирочка отказалась, пошутив, что может остаться голодной в новогоднюю ночь.

— Твои кулинарные способности не распространяются дальше картофельного пюре, мясной нарезки и яиц под майонезом. Впрочем, эти блюда ты готовишь на каждый праздник, — смеялась Ирочка.

Грустно вздыхая, Костик соглашался, что повар из него никакой. Но зато обещал Ирочке новые записи концертов симфонического оркестра. Костик знал, что Ирина обожала классическую музыку.

— Да и вообще вдвоем веселей, — выдвигал Костик последний аргумент.

Насчет «веселей» Ирочка сомневалась, вспомнив прошлый Новый год, который ей пришлось встречать с Костиком. Кот, немного опьянев от шампанского, осмелел и принялся настойчиво приглашать Ирину на танец. Вот где было мучение. Умудрившись наступить ей несколько раз на ноги, Костик полчаса извинялся, потом пытался объясниться в любви, затем весь вечер молча смотрел на нее восхищенными глазами. В конце концов Ирина не выдержала и, сославшись на головную боль, улизнула домой, оставив Костика в одиночестве допивать шампанское и заедать его яйцами под майонезом.

О том, что Костик любит ее, Ирина давно знала, но считала его чувства докучливыми. И потом, зачем Ирине его любовь? Они вполне могут оставаться просто друзьями. Действительно, лучше Костика друга ей не найти. Он ее здорово выручает иной раз. С ним легко, и можно говорить о чем угодно или просто молчать, не чувствуя при этом неловкости. Ирочка привыкла к нему, к тому, что Костик есть, что он рядом в любую минуту. И так же одинок, как и она. Как и не захотел ни с кем связать свою судьбу, продолжая тихо любить Ирочку. Наверное, на что-то надеется, о чем-то мечтает. Только Ирочка любит совсем другого человека и никогда не согласится принять любовь Костика.

Поэтому вариант с Костиком Ирина тоже отвергла. Одна так одна. Как даже романтичней. Подвязав фартук, Ирина принялась колдовать на кухне. Возиться у плиты она не очень любила, но если бралась за это дело, то всегда стремилась изобрести что-то вкусненькое и оригинальное. Первым делом Ирина приготовила салат оливье. Куда уж без него? Правда, в своем стремлении к чему-то особенному Ирина немного модернизировала его. Вместо колбасы добавила крабовые палочки, туда же зеленое яблоко, несколько маринованных огурцов, порезала и свежий, для запаха, а майонез смешала пополам со сметаной. Попробовала — вкуснота. Салат получился нежный и не такой жирный. Хотя что уж тут на праздник думать о талии?! Можно позволить раз в году угостить себя на славу.

Потом наступила очередь курицы. Ирина готовила ее традиционно: натирала специями, обмазывала сметаной и запекала в духовке. На гарнир решила обжарить несколько кислых яблок. К курице подойдет отлично. Ирина достала из сумочки листочек с рецептами салатов, которые она записала вчера после вечера в районо. Ну что ж, для одной вполне достаточно и оливье, еще и на завтра останется. Сейчас она порежет еще немного колбасы и сыра и откроет баночку маслин. Все готово. Ирина достала из холодильника бутылку запотевшего сока, принесла из комнаты бокал с высокой ножкой, потом, подумав, добавила еще один. Как веселей, вроде как Павел здесь.

Ну вот, можно и начинать праздновать. До Нового года осталось пять минут. На экране с пожеланиями выступал президент. Ирина наполнила бокалы, дождалась боя курантов и, чокнувшись со своим отражением в зеркале, с чувством, в которое вложила все свои несбывшиеся мечты, надежды и ожидания, сказала:

— С Новым годом! Удачи тебе! И счастья!

Ирина выпила сок до дна, положила на тарелку немного салата, отрезала кусочек курицы. Поймала себя на мелькнувшем желании выпить хотя бы чуть-чуть, так, для настроения, ради праздника. Но тут же быстро и испуганно одернула себя. Нет, ей и так хорошо.

По телевизору шла развлекательная программа, и Ирочка, не вникая в смысл происходящего, с удовольствием смотрела и слушала, наслаждаясь красивым зрелищем. Елка, улыбки, множество красивых счастливых людей.

За окном что-то весело кричала подвыпившая компания, у соседей сверху гремела музыка. Ирина сняла трубку телефона. Надо же поздравить самых дорогих людей с наступившим новым годом. Каким он будет?

— Счастья тебе, доченька, — отозвалась мама, с напряжением вслушиваясь в звуки ее голоса, — храни тебя Господь.

— Мамуль, у меня все хорошо. Целую вас с папой. — Ирина положила трубку и тут же начала набирать другой номер.

Она поздравила Костика и Лиду. Ей ужасно хотелось позвонить Павлу, но телефон дома отдыха она не знала, да и нельзя, Павел наверняка рассердится. Подойдя к окну, Ирочка мысленно послала ему свои признания в любви и поздравления с праздником.

Ложась спать, загадала шутливое желание, которое еще в ранней юности они с девчонками шептали в новогоднюю ночь. Вдруг ни с того ни с сего пришло на ум: «Суженый мой ряженый, приди ко мне наряженный». Ирина повторила эти слова три раза и почти сразу заснула. Во сне ей приснился Костик. Он куда-то звал ее, Ирочка убегала, пряталась от него, но он всегда находил ее. Ирина сердилась и пыталась опять скрыться. Еще чуть-чуть, и ей удастся уйти от него, но внезапно Ирочка оступилась и почувствовала, что падает в какую-то глубокую пропасть. Ирина ухватилась за тоненький прутик, торчавший из скалы, и громко закричала: «Ко-о-стик».

Проснулась она от собственного крика. Пытаясь унять бешено колотящееся сердце, Ирочка села в постели. За окном медленно падал снег, тихонько шурша по стеклу. Ирина подбежала к окну и выглянула во двор. Ого, сколько намело! Снег, еще не тронутый лопатами дворников, лежал пушистыми сугробами, посверкивая на солнце. Настоящая новогодняя погодка! Прохожих не видно. Видимо, отсыпались после бурной праздничной ночи.

Было еще слишком рано, чтобы чем-то заняться. Ирина взяла книгу, но тут же отложила. Смысл прочитанного не доходил до нее. Да и не глупо ли в первый день нового года читать? Телевизор тоже решила не включать. Чем же заняться? И чего она подскочила в такую рань? Спала бы и спала себе. Сон! Ну конечно, ее разбудил этот странный сон. И при чем здесь Костик? Она же загадывала о суженом, а уж он-то никак не может им быть. Чтобы сбросить с себя наваждение, Ирина оделась потеплее: джинсы, связанный мамой пушистый свитер, шубка.

Ой, как же хорошо на улице. Какая тихая, безветренная погода. Легкий морозец почти не ощущался. Ирочка сняла перчатку, подставила ладонь под тихо падающие снежинки. Маленькие звездочки опускались на ее руку и медленно таяли, оставляя крошечные капельки воды. Ирина долго любовалась таким чудесным превращением, а когда подняла глаза, увидела Вадима. Он тихо брел по другой стороне улицы, ссутулив плечи, засунув руки в карманы. Вид отрешенный, взъерошенный. Его-то как раз меньше всего хотелось видеть Ирочке, и она уже намеревалась быстро юркнуть в проходной двор, но опоздала. Вадим заметил ее. Он приветственно взмахнул рукой, широко улыбнулся и заспешил к ней навстречу.

— С Новым годом! — Вадим потянулся губами к Ирочкиной щеке. Она невольно отпрянула.

— С Новым! — немного холодно кивнула в ответ.

Вадим, пряча глаза, тихо проговорил:

— Ты извини меня. В прошлый раз поговорить так и не удалось. Я сам себе простить не могу, все так нелепо получилось. Нелепо, глупо и некрасиво. — Вадим помолчал, глядя на кружащийся снег. — И не думай ни о чем. Я же тебе сказал, у нас ничего не было. Я очень хотел тебя. Но не смог. Пьяный был.

— А если бы не пьяный, смог бы? — Ирочка попыталась поймать его взгляд.

— Ты мне очень нравишься, — Вадим наконец-то прямо взглянул на Ирочку, и по его глазам она поняла, что он говорит правду.

— Ты что тут делаешь?

— Да так… — замялся Вадим и замолчал. Видимо, не хотел объяснять, для чего забрел сюда в такую рань.

«Наверное, справлял у Витьки Новый год», — решила Ирочка, но спрашивать больше ни о чем не стала. Она молча стояла рядом с Вадимом, не зная, как распрощаться с ним. Боялась, что он напросится в гости, а она по доброте душевной не сможет ему отказать. Нет, нет, ей такие гости не нужны. Да и о чем она с ним будет разговаривать? Хотя можно будет показать ему свои рисунки. Но Ирочка не любила хвастаться.

— Ну ладно, мне пора. Родители обещали приехать, — проговорила она, нарочито внимательно рассматривая птицу, севшую на сук дерева.

Вадим чуть заметно усмехнулся, видимо, понял ее уловку.

— Счастливо! — Он осторожно дотронулся до ее руки и, вновь опустив плечи, словно неся на них тяжелый груз, побрел прочь. Снежинки опускались на его старенькую лыжную шапочку, скатывались с кожаного верха куртки. На какое-то мгновение Ирине стало жалко художника: сиротливого, замерзшего, бредущего неизвестно куда в этом полупустом заснеженном городе. «А ведь он очень одинок, совсем как я», — мелькнуло у нее в голове. Она уже собралась окликнуть Вадима, но потом отчего-то передумала и, повернувшись, пошла в другую сторону, все ускоряя и ускоряя шаг.