Я вернулась, Господи! (сборник)

В своем родном поселке Альбина Валерьевна слыла женщиной образованной и модной. Да по-другому и быть не могло. Уже много лет она заведовала сельским Домом культуры и, как говорится, несла культуру в массы. Кроме того, знали Альбину как любительницу модной и яркой одежды, что она не раз подтверждала своими красивыми, подчас слишком креативными нарядами.

— Ох и нарядна ты, Бинка, — не раз то ли упрекала, то ли восхищалась соседка — разбитная запьянцовская Катька, — прямо модней и не представишь.

— А ты как думала, — заносчиво вскидывала голову Альбина, — положение, понимаешь ли, обязывает. Это не то что ты: рюмки по углам сшибать.

— А ты мне наливала? — Катька не лезла за словом в карман. — Вот и нечего попрекать. За собой лучше смотри да за Егоркой своим.

Альбина презрительно отворачивалась. Вот еще! Не хватало, чтобы всякая пьянь местного разлива указывала ей, как жить. Понятное дело, завистников у нее хоть отбавляй. Еще бы! Сама она — красавица писаная. Сынок Егорушка — да такого парня поискать. Дом — лучший на селе. Уж не поскупилась Альбина, устроила свое гнездышко на славу. Три раза кредит в банке брала, чтобы сделать все по лучшему разряду. Как и получилось. Полы в доме теплые, плитка импортная, шторы шиты на заказ, за мебелью Альбина даже в областной центр сама съездила. Не дом получился, а игрушечка.

Личная жизнь, правда, у Альбины не сложилась. Муженек ушел от нее почти сразу, как она Егорушку родила. Зато реализовалась женщина в работе. День и ночь в Доме культуры пропадала. Все старалась, чтобы людям веселее было жить. И концерты организовывала, и смотры художественной самодеятельности, и кружки по интересам. Егора с года в ясли отдала, а вечерами, когда приходилось на работе задерживаться, тетка с мальцом сидела. Потом уж подрос Егор, мог и один мамку дожидаться. Вот и рос как трава в поле. Только Альбина на этот счет не больно-то расстраивалась. «Я ведь для сыночка стараюсь. Чтобы ему было получше жить, послаще да повкусней», — оправдывала она себя. И пропадала на работе допоздна. Момент, когда Егор начал пить, она пропустила. Ну, подумаешь, пару раз приходил навеселе. Как ведь с приятелями школьными праздновали. Что тут такого? Как говорится, дело молодое… Однако вскоре случаи такие участились. Егор, закончив школу, ни учиться дальше, ни работать нигде не захотел.

— Что я, дурак, за копейки гробиться, — презрительно хмыкал он.

— Правильно, сынок, — поддержала его Альбина Валерьевна, поправляя высокую, всегда безупречную прическу, — отдохни покуда. И выучиться еще успеешь, и наработаться.

Вот и посиживал Егор дома на материной шее. По дому делать ничего не хотел, каждый день стал на рогах приходить.

— Ты что, — ругалась Альбина Валерьевна, — алкоголиком хочешь стать?

— Не стану, — кривился Егор, — это я так стресс снимаю.

— Да какой у тебя стресс? — недоумевала мать. — На всем готовом живешь.

— Кебе не понять, — отмахивался Егор и тут же добавлял: — Денег мне дай, у друга днюха завтра.

— Не ходил бы ты, Егорушка, — неуверенно пыталась отговорить сына Альбина.

— Не указывай! — орал тот. — Денег давай.

Альбина кусала от обиды губы. В самом деле, что приключилось с ее ненаглядным Егорушкой? Отчего он такой вырос? А ведь любила она его больше всех на свете. Маленького, бывало, забалует, зацелует всего. Из себя лезла, только чтобы у Егорушки было все самое лучшее и дорогое. А он вон какой неблагодарный оказался. Мать ни во что не ставит. А та за него, как орлица, билась. Никто обидеть не смей. Бывало, пацаненком гуляет на улице, не дай бог кто его пальцем тронет — Альбина тут как тут. Раскричится, расшумится, обидчика за ухо, а то и к родителям скандалить побежит. Потом уже дети предпочитали с Егором не связываться. Также доставалось в школе и учителям. Уж Альбина давала им жару. И де оценки ребенку занижают, и несправедливы к нему, вечно придираются. Только ей, бывало, Андрей Сергеевич, директор школы, не раз с упреком говорил:

— Вы сами-то, Альбина Валерьевна, побольше внимания сыну уделяйте, а то растет он у вас без пригляда материнского.

— Вы школа, вот и воспитывайте, — гневно вскидывалась Альбина, — вам за это деньги платят. А мне когда за ребенком смотреть? Я работаю.

— А вы знаете, что ваш сын позволяет себе и учителей оскорблять, и уроки прогуливать, и со сверстниками подраться? И пьяным его не раз видели… — отвечал ей директор.

— Неправда все это! — не верила Альбина. — Наговариваете вы на Егорушку. Я на вас в районо жаловаться буду.

Андрей Сергеевич только руками разводил. Дома Альбина приставала с вопросами к сыну.

— Директор говорит, что будто хулиганишь ты, выпивать стал.

— Гонит он все, — раздраженно отмахивался Егор, — нашла кого слушать.

Альбина успокаивалась. И то правда, Андрей Сергеевич с каких пор в школе работает. А ни квартирки у него приличной, ни одежды. Детей куча: двое своих да четверо приемных. И зачем только ему такая орава? Что он из них вырастит? Голь перекатную… Куда им до ее Егорушки!

И продолжала Альбина баловать ненаглядного сыночка. По дому ничего делать не заставляла, от физкультуры освобождение в больнице выхлопотала, на грубые его выходки глаза закрывала. «Вырастет — поумнеет», — думала она о девятнадцатилетнем детине.

Казалось, сынок мать уважать за это должен, а он вон как. Понимать не понимает, что хочу, то ворочу. Пьет безбожно, матерится да на мать покрикивает. Не на это ли и Катька намекала?

Теперь уже не видеть, как гибнет Егор, было невозможно. Расстраивалась Альбина, просила сына бросить, взяться за ум. Ведь молодой еще, вся жизнь впереди.

— Жениться тебе надо. Детки пойдут, глядишь, остепенишься, — уговаривала мать.

— Не хочу, — вот и весь ответ.

— А что хочешь? — Альбина не выдерживала, срывалась на крик. — Вот так пить всю жизнь?

— А тебе-то что? — огрызался сын. — Заткнись, дура!

Только иногда, в те редкие дни, когда Егор бывал трезв, замечала Альбина в его глазах тоску смертную. А однажды в перерывах между пьянками сын признался:

— Как тяжело мне, мать. И квасить сил нет, и бросить не могу. Жить не хочется временами.

— Ты что, ты что? — испугалась Альбина. — Давай в район поедем к специалисту?

— Какие специалисты? — махнул рукой Егор. — Никто мне не поможет.

— Да как же так, — засуетилась Альбина, — нет, надо обязательно съездить. Вот только смотры самодеятельности пройдут, и поедем.

— Ладно, — невесело усмехнулся Егор, — проводи свои смотры. — На следующий день он опять напился.

…В этот вечер Егор ночевать домой не пришел. Альбина не особо и беспокоилась. Знала, что пошел к дружку своему непутевому Володьке. Кот был старше Егора лет на десять, тоже пил, нигде не работал. Вот и куролесили вместе.

— Егор у Володьки, что ли? — все-таки спросила женщина у Катьки. Ка копалась у нее в цветнике. Нанимала ее Альбина иногда за выпивку прополоть да полить клумбы и кустарники.

— При мне со двора не выходил, — у Катьки язык слегка заплетался. Ясное дело, уже приняла.

— А-а-а, — скривилась Альбина, — сама, поди, только явилась.

— Не, не, — зачастила Катька, — часа два копаюсь.

Альбина с недовольным видом скрылась в доме. Копается она. Наверняка только заявилась, а расчет потребует, как за полный день.

Женщина в одиночестве поужинала. Впрочем, для нее это было нормой. Потом немного… всего пару часиков посмотрела телевизор и легла спать. Однако странное дело: всю ночь ей снились какие-то кошмары. Какого с Альбиной не случалось отродясь. Когда же она, устав от всей этой маеты, решила-таки встать, то у нее опять ни с того ни с сего разболелась голова. Альбина нагрела чаю, достала свой любимый зефир в шоколаде, но так и не притронулась к нему. Что-то беспокоило ее. И тут она вспомнила: сегодня же артисты из области приезжают, а сцена еще не готова. Ничего — у нее еще достаточно времени, чтобы все исправить.

Однако и на работе необъяснимое беспокойство не проходило. Альбина Валерьевна несколько раз звонила Егору. Но тот не отвечал. Чтобы подавить опасения, она пошла к Володьке. Но тот в ответ на все ее расспросы мямлил что-то невразумительное. Да, Егор вчера был у него, но, кажется, днем. А куда он потом делся — этого он не знает. У Альбины сжалось сердце. Кинулась домой. Никого. Почти до самой темноты она мерила шагами комнаты, пытаясь понять, что же ей делать. Куда идти и где искать сына?