Я вернулась, Господи! (сборник)

Предстоящие выходные Алла высвободила для похода по магазинам. Времени у нее оставалось немного: во вторник нужно было вести Настеньку на кастинг, а дел впереди — непочатый край. Кроме костюмов и обуви, необходимо было подобрать косметику, записать и сводить дочку к парикмахеру, взять несколько дополнительных уроков по вокалу. Требовались также занятия по танцам и пластике.

О том, что детей набирают в школу-студию красоты, Алла узнала случайно. В один из дней ей позвонила давняя приятельница и с ходу зачастила:

— Не хочешь отдать Настеньку в школу красоты?

— ???

— У нас на работе одна сотрудница поведет свою дочку. Если удастся пройти кастинг, то детей будут учить на моделей. Короче, это шанс. Прямая дорога в шоу-бизнес.

Алла разволновалась. В самом деле, такая студия — отличная перспектива для замечательного будущего доченьки. Стать моделью, а еще лучше звездой — да об этом только и мечтала женщина.

Она воспитывала Настеньку одна. С мужем разбежались через год после рождения дочки. Алле казалось, что Вадим слишком нудный, придирчивый, неуживчивый. Поэтому и не захотела терпеть. Не посмотрела, что Настя еще совсем крошка, — подала на развод. Вадим, когда она сообщила ему об этом, только пожал плечами, а мама разрыдалась в трубку:

— Ты что же это? Ребенку отец нужен. Чем тебе Вадим не угодил?

— Не сошлись характерами, — недовольно скривилась Алла, — успокойся, мама. Что ты понимаешь в современной жизни?

Мама только всхлипнула. Жила она в деревне, виделась с дочерью редко. Алла предпочитала в отпуск ездить за границу, в крайнем случае на российские курорты. С матерью в основном общалась по телефону. И в самом деле, не тащиться же в эту дыру? Там Алла больше двух дней не выдерживала. Скучно. В Москву она уехала сразу после школы, поступила в техникум, потом работала. Жилье приходилось снимать. Дороговато, да и хозяйка попалась стервозная: чуть что не по ней — грозилась выставить за дверь. Конечно, Алла могла бы плюнуть и найти другую комнату, но ее устраивал и район, и цена, и до работы рукой подать. Поэтому терпела, хотя мечтала, что ей повезет и она сможет удачно выйти замуж. А когда Алла познакомилась с Вадимом и узнала, что он москвич, радости ее не было предела.

Вадим уже через полгода сделал ей предложение. И немудрено. Алла была красавицей. Пышные черные волосы густой волной спускались на спину, в темных больших глазах плескались золотые огоньки, яркие полные губы призывно улыбались. Нежный овал лица, смуглая кожа, высокий лоб притягивали взгляды. В приятелях у Аллы не было недостатка. Но до поры до времени она не спешила с кем-то сходиться. Считала, рано еще, да и не встретила пока мужчину своей мечты. А вот Вадим подошел ей по всем статьям. Во-первых, симпатичный, высокий, стройный, во-вторых, с квартирой, ну и потом, что тоже немаловажно, — имел неплохую денежную работу. К тому же влюбилась в него Алла почти что с первого раза. Запал в душу, перебаламутил, заставил сердце сладко замирать и падать. Была рада каждому взгляду, каждой улыбке, каждому прикосновению. Но и она понравилась молодому человеку, да так, что дня не мог без нее прожить. А иначе разве бы позвал замуж, привел бы в квартиру, и хотя пока не прописывал, но жила там на правах полной хозяйки.

Счастье первых месяцев постепенно сменилось недовольством друг другом, косыми взглядами и упреками. Почему? Алла и сама не могла объяснить, отчего ей вдруг показался Вадим скучным. Любил он, и правда, иногда побрюзжать, но раньше Алла только посмеивалась над этим его качеством, а затем Вадим стал раздражать.

— Терпения у тебя нет и смирения, — вычитывала ей мама, которой она пожаловалась на Вадима по телефону, — в семейной жизни так-то. И сердишься бывало… а все ж терпишь. Без этого семью не сохранишь.

— Ну когда это было? — недовольно проворчала Алла. — Сейчас все по-другому. Кому это надо — терпеть?

— Потому и разводитесь, не успев пожить, — вздохнула мама, — ты прислушайся к моим словам, доченька.

— Мама, я тебя умоляю, — Алла в сердцах бросила трубку.

Конечно, женщина очень любила свою маму, но иногда она ее сердила. Как сейчас. И зачем пытается ей втолковать свои старомодные истины? Алла получше матери в жизни разбирается. Теперь надо и жить, и мыслить с современным размахом, чтобы свое не упустить. Хотя, с другой стороны, ведь любила же она когда-то Вадима, да и сейчас он ей не безразличен. К тому же скоро должен появиться ребенок.

Алла поделилась своими соображениями с подружкой.

— Да не парься ты, — хмыкнула та, — жить надо на полную катушку. Опять же, если он тебя бесит, значит, нужно разбегаться. Однозначно. Иначе сожрете друг друга.

Алла с подружкой согласилась, но уходить от Вадима не спешила. Надеялась: вдруг все образуется, к тому же и идти ей было некуда, да и оставаться одной с ребенком на руках было страшновато.

— Ну почему ты такой? — всхлипывала она. — Не любишь ты меня, раз не хочешь измениться.

— А ты? — напрямую спрашивал Вадим. — На себя посмотри: чуть что — в крик, вечно всем недовольна. Только и знаешь, что замечания делать.

— Да потому что это ты во всем виноват, — взрывалась Алла, — если бы не нудил, и я была бы другая.

Вадим недовольно отворачивался, а Алла начинала плакать, жалея себя несчастную. Ну почему так не везет? Ведь когда встретила Вадима, думала, что сложится все у них, заживут не хуже людей. А тут!

— Друг с другом ладить надо учиться, — гнула свою линию мама, — тут на одной любви не выедешь. Ничего, доченька, приспособишься.

— Ага, как же! Приспособишься к такому, — возражала Алла. — И не подумаю. Мне о своей дальнейшей жизни надо думать, а не ублажать всяких…

Беременность она переносила плохо. Вадим, как мог, оберегал жену от скандалов. Отмалчивался на ее язвительные замечания, взял часть домашних работ на себя.

— Нет, не зря говорят, что мужчины лучшие повара, — восклицал он довольно, снимая с плиты мясную запеканку. — Смотри, какая вкуснота у меня получилась.

— Значит, ты хочешь сказать, что я плохо готовлю? — становилась в позу Алла, делая упор на слове «я».

— Вовсе нет. Чего ты начинаешь?

— Не нет, а да, — Алла повысила голос, — именно это ты и хотел сказать. Конечно, я у тебя плохая: ни готовить, ни убираться не умею, хозяйка никчемная.

— Не кричи. О ребенке подумай, — Вадим сжал губы.

— Это ты подумай! — Алла уже визжала.

Муж бросил на стол салфетку и вышел из комнаты. Через некоторое время он пытался заговорить с женой, но та недовольно отворачивалась, выдерживая характер. Рождение дочери немного примирило супругов. Настенька была прехорошенькой, как, впрочем, любой ребенок. Но Алла, любуясь дочерью, находила в ней бесспорное сходство с собой.

— Настюшка вырастет настоящей красавицей, — шептала она восторженно, — как я.

— Не спорю. — Вадим подхватывал на руки дочь.

— Вот только пусть будет счастливей мамочки, — Алла многозначительно взглядывала на мужа. Кот сразу мрачнел.

Постепенно он все больше отдалялся от жены. Много времени проводил на работе, так что виделся с Аллой и дочкой редко. Женщина ворчала, но в принципе была довольна, что Вадим не лез в ее жизнь. Настя росла спокойной, и Алла успевала управляться и с ребенком, и по хозяйству. Первое время, правда, приезжала мама, а потом, когда девчушка встала на ножки, вернулась в деревню.

Настюшка росла, а отношения с Вадимом совсем испортились. Любые его слова Алла встречала в штыки, упрекала в невнимании к дочери и решила для себя, что любовь ее к мужу совсем прошла и пора, видимо, разводиться. В ответ на ее предложение Вадим, как обычно было в последнее время, промолчал, неопределенно пожав плечами.

— Твое равнодушие к нам налицо! — выкрикнула Алла. — А я еще сомневалась, раздумывала. Надеялась, что, может быть, у тебя еще осталось хоть немного чувств ко мне. Дура!

— А у тебя они остались? — тихо спросил Вадим.

— За себя отвечай, — Алла раздраженно топнула ногой, — я же вижу, что мы тебе не нужны.

— Я очень люблю Настеньку, — Вадим прямо посмотрел жене в глаза.

Алле хотелось крикнуть: «А меня, а меня ты любишь?», но она гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Не надо ей его любви. Жалко, конечно, что все так закончилось, но Алла и сама сможет воспитать дочурку, сумеет ее вывести в люди. Да Настенька у нее станет знаменитостью. Когда-то Алла и сама мечтала стать если не актрисой или певицей, то хотя бы вращаться в этих кругах. К сожалению, не получилось. Не хватило связей и настойчивости. А уж дочери она поможет.

Они развелись. Вадим поступил как порядочный человек, и хотя Алла так и не была прописана в его квартире, пошел на размен, и жена получила с дочкой пусть и маленькую, но собственную квартиру. Кроме того, мужчина каждый месяц приносил дочери деньги, игрушки, продукты. Во время таких посещений Алла фыркала, уходила в другую комнату и уже оттуда кричала:

— Настеньке скоро в музыкальную идти.

Вадим прощался, а Алла облегченно вздыхала.

Настенька росла обворожительным ребенком. Черные кудри Алла переплетала красивыми бантиками, широко раскрытые глаза обрамляли длинные ресницы, а в движениях шестилетнего ребенка уже сейчас чувствовалась грация. Поэтому когда подружка предложила записать девочку в студию красоты, Алла сразу же ухватилась за эту идею.

— Настюшка закончит эту школу, и отличное будущее ей обеспечено, — говорила она матери. — Если сама не станет звездой, то выйдет замуж за звезду или…

— Да разве в этом счастье, доченька? — укоризненно произнесла мама. — Настенька девочка хорошая, душенька ангельская, ничем не запятнанная, а ты ее испортишь этой своей студией.

— Ну почему испорчу, мама? Вечно ты выдумываешь. А кем ты хочешь, чтобы она стала? Официанткой?

— Разве это плохая профессия? Да кем бы внучка ни стала, лишь бы человеком хорошим была: родителей уважала, с людьми ладила, выросла бы честной и правдивой.

— Вот в студии этому и будут учить, — рассердилась Алла. Нет, матери ничего не докажешь. Как заладит свое.

— Ой ли? — опять возразила пожилая женщина. — Послушай меня, не ломай ты ее душу. Как бы потом спохватиться не пришлось.

— Не начинай, мам, — в голосе Аллы вновь зазвучали раздраженные нотки, — Танина сотрудница тоже свою дочку туда отдает.

— Значит, ее подучить некому. А я тебя прошу…

— Ладно, все, пока, — Алла отключила телефон.

Ну что плохого увидала мама в том, что Настеньку будут учить хорошим манерам, походке, умению вести себя на сцене? Ведь здесь залог успеха. Станет доченька звездой или моделью, а это и прекрасные заработки, и жизнь, полная смысла, и каждодневное общение, да не с кем-нибудь, а со знаменитостями. Поэтому Алла, отбросив все сомнения, носилась по магазинам, закупая необходимое для будущего кастинга.

На кастинге Настя испугалась большого количества народа, шумных голосов, полной напористой тети, которая без конца что-то объявляла.

— Мам, пойдем домой, — тянула девочка мать за руку.

— Не бойся, — успокоила ее Алла, — скоро ты станешь звездой.

Алла с любопытством оглядывала собравшихся детей, ревностно оценивая их наряды и внешние данные. «Все равно моя Настенька лучше всех», — решила она и немного успокоилась. Наконец пришел администратор и объявил начало кастинга. Как ни странно, его прошли все дети, хотя многие, откровенно говоря, выглядели не очень, танцевать совсем не умели, к тому же и шепелявили. Настенька же оказалась на высоте. Прекрасно продекламировала стихотворение, показала несколько танцевальных па и даже спела короткую песенку. Алла горделиво поглядывала вокруг. Что с того, что все поступили в студию, наверняка отсеются во время учебы. Правда, Алла была немного ошеломлена, когда назвали сумму, необходимую для оплаты учебы. Да, стать звездой по нынешним временам недешево. Но еще больше удивилась женщина, получив на руки список того, что необходимо приобрести для занятий. На первом месте стояли: тушь для ресниц, помада, румяна, тени для век. Короче, все то, чем пользуется взрослая женщина для нанесения вечернего макияжа.

— А это зачем? — не удержавшись, спросила она у администратора, той самой полной и шумной женщины.

— А как же? — та от возмущения аж руками всплеснула. — Ребенок должен смотреться со сцены ярко и выразительно. Понимаете? Ярко, — она подняла вверх палец правой руки.

— Но они же еще маленькие, — попыталась возразить Алла, — и потом, это очень вредно для кожи.

— Макияж будет наноситься только на время выступлений. Впрочем, не хотите, можете не записываться, — отчеканила толстуха, а Алла прикусила язык.

Ну что она, в самом деле? Ничего страшного не случится, если Настеньке изредка будут подкрашивать глаза и губы. Зато цель оправдывает средства. Вспомнив о деньгах, она задумалась. «Попрошу у Вадима. Он ведь отец, вот и пусть раскошеливается», — заключила она. Однако Вадим неожиданно принял сторону ее матери.

— Я считаю, Настеньке не стоит ходить в эту студию, — твердо заявил он.

— А тебя вообще-то никто и не спрашивает, — съехидничала Алла. — И что там плохого, скажи на милость? Девочку в студии красоты научат всему.

— Кривляться ее научат, вот и все, — Вадим упрямо наклонил голову.

— Ну, наверное, все дураки, один ты умный, — стояла на своем Алла. — Там знаешь, сколько народа записалось?

— Деньги с вас вытянут, с умных. Это же очередная разводиловка. Неужели не понимаешь?

— Как и скажи, что тебе денег на родную дочь жалко, — усмехнулась Алла. — Впрочем, я всегда знала: тебе на Настеньку наплевать.

Вадим молча полез в бумажник.

Теперь дел у Аллы значительно прибавилось. Кроме музыкальной школы, ей приходилось водить девочку два раза в неделю на занятия в студию. Настя сначала ходила туда неохотно, но потом привыкла и ждала занятий с нетерпением.

— Мам, ты неправильно ходишь! — воскликнула девочка однажды. — Смотри, как надо.

Настя прошлась по комнате. Что-то не по-детски раскованное было в ее походке. Алла почувствовала, как немного покоробилась ее душа, несмотря на то что она с умилением любовалась дочерью. Как-то она застала Настеньку, старательно размазывающую тональный крем по щекам.

— Настюша, ты что делаешь?

— Чтобы быть красивой, — кривлялась перед зеркалом дочь.

— Да ты и так у меня самая лучшая, — Алла попыталась отобрать тюбик, — а от такого крема твоя кожа испортится. Нельзя.

— А я хочу, — Настя капризно надула губы, — нас в школе учат, что женщина должна каждое утро наносить макияж.

Алла ахнула. Из уст маленькой девчушки эти слова звучали ужасающе.

— Настя, ну что ты такое говоришь? Ты же еще маленькая.

— Я вырасту и стану мисс Мира, — Настя взглянула на мать исподлобья, — не мешай мне.

Как бы материнское сердце ни полнилось гордостью за дочь, но все чаще Алла стала замечать: Настя изменилась. Вместо ласковой и покладистой девочки появлялась капризная и требовательная маленькая женщина. Она заставляла Аллу делать ей различные прически, вместо детских игр дефилировала по комнате, виляя бедрами, подолгу рассматривала себя в зеркале.

— Пойдем в парк, — звала ее Алла, — покатаемся на каруселях, поедим мороженое.

— Нам нельзя мороженое, — качала головой Настя, — оно портит фигуру. Как Алевтина Федоровна говорит, наша учительница по хореографии.

— Не выдумывай, пойдем, — тормошила ее мать, но девочка сердито дергала плечиками.

— Отстань.

Сомнения все чаще закрадывались в сердце Аллы. А вдруг мама была права? И школа красоты превратит Настеньку в бездушную куклу, одержимую одной мыслью — стать знаменитой звездой. Не выдержав, она позвонила в деревню.

— Мам, не знаю, что делать. Настюшка так изменилась. — Голос у Аллы был грустным и жалобным.

— Забери ты ее из этой школы, — отозвалась мама.

— Не знаю, — протянула Алла, — с одной стороны, дисциплины там хорошие и преподаватели сильные, только вот…

— А на кой Насте эти дисциплины? — встревоженно произнесла мама. — Разве звезда — это профессия? Господи! Да где ж это видано, чтобы ребенка с таких лет вихляться перед всем честным народом учили?

— Зато хорошее будущее ей обеспечено, — из чувства противоречия воскликнула Алла.

— Ты лучше о Настенькиной душе подумай. И о своей. Испортишь девчонку, будешь потом слезы на кулак наматывать.

— Какие слезы? — растерянно выкрикнула Алла. — В этой студии свидетельство дают, потом работой обеспечивают. А это большие деньги. Настя меня в старости содержать будет.

— Человек без души ни о ком заботиться не сможет и любить не будет, — мама печально вздохнула, — подумай об этом. И знаешь что… Ты в храм сходи. И Настеньку возьми. Помолись, попроси Господа о помощи.

Вечером, укладывая Настю спать, Алла присела к ней на кровать и, поглаживая дочь по голове, тихонько сказала:

— Давай выпишемся из студии, доченька?

— Почему? — вскинула на нее Настя большие изумленные глаза.

— Лучше куда-нибудь еще запишемся. В бассейн, например, или в кукольный театр.

— Не хочу в кукольный театр, не хочу в бассейн, никуда не хочу, — замотала головой девочка.

— А можно в школу танцев… — робко предложила Алла.

— Я хочу быть звездой, хочу быть мисс Мира, хочу быть артисткой… — Настя принялась колотить кулачками по подушке, из глаз лились слезы, рот некрасиво кривился. Тело девочки трясло как в лихорадке.

Алла испугалась.

— Хорошо, хорошо, — она попыталась прижать дочку к себе, — ходи в школу красоты. Только успокойся.

Настя продолжала судорожно всхлипывать. Потом подняла на мать красное лицо и произнесла:

— Мне туфли надо новые и платье. Еще Алевтина Федоровна велела деньги на новый предмет принести. А со следующего месяца у нас уже фотопробы начинаются.

Алла продолжала гладить дочку по спине, а сердце тревожно замирало. Настя же, наоборот, успокоилась. Она вскочила с постели.

— Я тебе сейчас кое-что покажу.

Девчушка закружилась по комнате, пытаясь старательно повторить выученные хореографические движения. Глядела на нее Алла, и ее постепенно отпускала тревога.

«А может, ничего? — думала она. — Преувеличивает все мама. Пусть себе ходит в эту школу. Будет мне утешение. А ну как на всю страну прогремит? На весь мир!»

Настя вытащила из стола тюбик с помадой и ловко накрасила губы.

— Красивая я? — весело спросила у матери.

— Да ты у меня… ты самая лучшая. Ты звездой станешь. На весь мир станешь известной. Королева красоты.

Настя подбоченилась, подошла к зеркалу и, призывно улыбаясь своему отражению, томно прошептала:

— Я — королева красоты.

Алла ласково улыбалась дочери из глубины комнаты, безуспешно пытаясь заглушить беспокойство, вновь поднимающееся в ее душе.