Я вернулась, Господи! (сборник)

Врачи прогнозов никаких не давали, а Вячеславу хуже не было, но и улучшений не наблюдалось. Через месяц Галина забрала его домой. Вячеслав похудел и оброс, речь к нему так и не вернулась, он не мог себя обслуживать и часами лежал на кровати, уставившись в потолок. Иногда он указывал жене глазами на пугающую книгу, но та предпочитала больше к ней не притрагиваться.

— Лежи уж! — в сердцах восклицала она. — Всех лечил, а себя не можешь.

Вячеслав беззвучно шевелил губами. Галина испуганно отодвигалась от мужа. Болезнь, однако, принимала новый оборот. Вячеслав перестал спать ночами, его мучили кошмары, он страшно кричал, вглядываясь в темноту.

— Хочу в церковь сходить да батюшку к тебе пригласить, — сказала как-то мужу Галина. Она устала от бессонных ночей, да и днем было не легче. Вячеслав почти ничего не ел, часто вздрагивал, не отпуская жену от себя надолго. — Соседка сказала, покаяться тебе надо, может, полегче будет.

На самом деле мать Михаила сказала следующее:

— Страшна смерть без покаяния. А уж твой Вячеслав такими греховными делами занимался, аж страшно. Вот и наказал его Господь. Только вот сможет простить, не ведомо.

— Разве грех это — людям помогать? — робко спросила Галина.

— Да ты что? — всплеснула руками соседка. — Не молитвой ведь, а черной магией твой Вячеслав пользовался, сама ведь знаешь. От того и мучается сейчас.

— Как что за дела? — искренне изумилась Галина. — Покается Вячеслав, и грех спишется.

— Как легко-то все у вас, — старушка покачала головой, — только примет ли Господь его покаяние? Спаситель сказал: «Не всякий, кто сказал «Господи, Господи» войдет в Царствие Небесное».

— Не пугай ты меня, теть Шур, — отмахнулась Галина, — от зависти вы все это говорите.

— Чему ж завидовать? Кому, как лежит Вячеслав, словно кукла бесчувственная? Ничего ведь ему теперь не надо: ни денег, ни машины. Ничего. Видишь же, как страдает.

Призадумалась Галина. Правду говорит соседка: замучился Вячеслав и ее замучил. Смотреть тяжело, как он мечется да мычит, словно окружает его что-то ужасное и терзает день и ночь. Вот и решилась Галина батюшку пригласить. Глядишь, и на самом деле полегче мужу станет. Услышал про это Вячеслав, глазами засверкал, заморгал часто, губой затряс: нет, мол, не хочу, не смей. Только жена его не послушалась. Что он теперь понимает и кто его слушать станет? А только терпеть больше такие пытки — сил нет.

К вечеру Вячеславу стало худо. Подкатил глаза, стонет беспрестанно, на лбу испарина выступила. Решилась Галина. Собралась и побежала к батюшке. Отец Георгий выслушал женщину, головой покачал:

— Что вы? Какая исповедь? Насколько я понял, ваш муж не желает этого. Нет на то его доброй воли. И потом, он в силу своей болезни не разговаривает.

— Как же быть? — в глазах у Галины блеснули слезы. — Он очень страдает, батюшка. А тетя Шура сказала, если не покается, гореть ему в аду. Помогите.

Отец Георгий молча смотрел на женщину. Слышал он, конечно, чем занимался Вячеслав, знал, какой грех это смертный, а теперь вон жена исповедовать да причастить просит. Поняла, видно, как страшно умирать без покаяния. Только что здесь поделаешь?

— Крещеный ли он? — спросил он строго.

— Крещеный, крещеный, — закивала головой Галина, — и икона у него в комнате висит. Стари-и-и-нная. Прошу вас, батюшка, не откажите. — Галина заплакала.

— Я его соборовать могу. Для болящего это благо. Во время этого таинства по благодати Божьей исцеляются немощи духовные и телесные. Как что пойдемте, а там уж как Господь рассудит.

Батюшка собрал все необходимое и поспешил за Галиной. На крыльце чуть задержался, перекрестился, поцеловал висевший на груди крест и, слегка пригнувшись, вошел в комнату. Едва переступил порог, как, казалось, спавший Вячеслав вздрогнул и открыл глаза. Увидев батюшку, зарычал страшно, выпучил глаза, вдруг налившиеся кровью. Какая-то неведомая сила приподняла целителя, потом скрючила пополам и кинула назад на кровать. По лицу Вячеслава прошла судорога, жуткий оскал исказил лицо, глядя безумным от ужаса взглядом куда-то в угол, целитель страшно закричал и испустил дух.

Галина со священником так и остались стоять у порога, пораженные увиденным.

— А-а-а, — завопила женщина и кинулась к мужу, но, будто споткнувшись, остановилась как вкопанная: уж больно зловещий вид был у Вячеслава. Оглянувшись на батюшку, потрясенная женщина прошептала: — Выходит, не успел.

— Нет, — печально ответил отец Георгий, — видно, не принял Господь его раскаяния. Да и не было раскаяния, слишком далеко ваш муж зашел в греховной страсти.

— А что же делать? — скорбно прошептала Галина.

— Молиться, если умеете.

Любопытных на похороны собралось много, но никто не кинул в могилу горсть земли, никто не положил на холмик цветы. И не заплакал. Никто.