Я вернусь

Ей пришлось взвалить на себя две работы одновременно. Цыплята подрастали в небольшом сарае, который Дуглас выделил для ее нужд. Они купили их три дня назад, посадили в теплое место и установили специальные лампы, которые грели бы их в отсутствие мамы-курицы. Пушистые пищащие комочки были настолько милыми, что вызывали неконтролируемый прилив нежности и любви. Любую свободную минуту Нина бежала в «цыплячий уголок», брала малышей по очереди на руки и уговаривала расти большими и сильными.

Несколько дней она потратила на изучение Интернета и более или менее поняла, как оборудовать небольшой курятник и сделать так, чтобы малышам было комфортно. Ей было заранее жаль этих крох, что скоро пойдут на убой (о том, что этим займется Дуглас, они договорились заранее), но она понимала, что пищащие комочки – это жертва, которую она должна принести ради сына.

Теперь у Нины появился предлог отлучаться с фермы – она ездила за кормом (после той знаменательной поездки, когда Нина вернула пикап целым и невредимым, Дуглас решился доверить ей машину) и потихоньку приучила старика к тому, что время от времени будет отлучаться из дома.

Она отважилась и позвонила прекрасной Ольге, спросив, сможет ли она поставлять в магазины ее мужа биокур и что для этого нужно. Ольга обрадовалась ее звонку, объяснила, что сейчас они с мужем в отъезде, но она непременно все разузнает и расскажет ей, когда вернется. Поможет, чем сможет.

Разговор ободрил Нину и придал ей сил. На дальнем лугу она оборудовала небольшой загон и сообщила Дугласу, что в часы, когда греет солнце, будет вывозить туда цыплят. Пока погода позволяет, они будут гулять на свежем воздухе и клевать корм и кашу, которую она готовила им с вечера. Дуглас не заезжал их проведать – было незачем, да и Нине он потихоньку начал доверять (скорее, он был уверен в том, что ей и голову поднять некогда). Поэтому сегодня она рискнула.

Договорилась с директором, что приедет к пяти, чтобы вымыть порученный ей этаж до начала школьного дня. Валере она ничего не сказала про свою новую работу, наврала еще в прошлый раз, что Дуглас платит ей за работу в его магазине, и попросила директора также никому об этом не говорить. Тот кивнул, возражать не стал. Даже не рассердился, что ему пришлось приехать так рано, чтобы открыть ей школу. Впрочем, ему незачем было спать долго – большой семьи, которая ждала бы его за завтраком, он не нажил. Фрэнк был даже рад, что у него появился повод встать затемно, выпить кофе в тишине и по пустым улицам поехать в школу, где пару часов, пока Нина убирала этаж, он потратил на изучение простейших слов на русском.

– Спасибо, – тихонечко, словно с опаской сказал он, а Нина вдруг улыбнулась, став необыкновенно хорошенькой.

– Пожалуйста, – ответила она ему, и хотя он не понял слово – догадался о его значении.

– Пожаста, – попробовал повторить он, а она засмеялась. Оказалось, у нее молодой смех. Звучит, словно хрустальный бокал, едва тронутый камертоном. Без глухого звука трещины, что появляется с годами.

– Пожалуйста, – учительским тоном повторила Нина, отжала тряпку и пристроила ее на швабру: – Готово!

Фрэнк посмотрел на часы – до начала учебного дня оставался еще час.

– Если хотите, я могу дать вам урок английского, – предложил он.

– Правда? – вспыхнула Нина и тут же погасла. – Нет-нет, спасибо.

По тому, как она смущенно отвела глаза, Фрэнк обо всем догадался.

– Это бесплатно. А вы будете учить меня русскому.

Нина снова подняла на него светло-серые, стальные глаза и улыбнулась.

– Хорошо.

Она спрятала все средства для уборки в небольшой чуланчик. Фрэнк слышал, как в отдалении грохочут ведрами еще две уборщицы – школа была слишком большой для одного человека. В голове словно блохи скакали мысли – он ведь не приготовил материалы, с чего начинать? Он никогда не обучал иностранцев. Она уже немного говорит и неплохо понимает, если говорить медленно и глядя на нее. Пожалуй, нужно обогащать лексику и немного поправить грамматику. Ладно, что-нибудь придумают.

Молча они вошли в кабинет, Фрэнк кивнул на кресло перед своим столом.

– Кофе? – предложил он.

Нина отрицательно покачала головой:

– Спасибо.

Фрэнк, сев за стол и привычно положив на него левую руку, вдруг почувствовал смущение.

– У вас есть любимое стихотворение? – вдруг спросил он.

Да, наверное, будет правильно начать с литературы, она ведь учительница. Невероятно, учительница, которая вынуждена мыть полы!

– Да, – кивнула Нина.

– Прочитайте мне его.

– Но оно на русском!

– Давайте переведем.

Он пододвинул к Нине старый потрепанный словарь, который ему удалось раздобыть в букинистическом магазине в соседнем городке, где училось довольно много русских студентов.

– Как оно называется? – спросил он.

– Жди меня, – без колебаний ответила Нина.

Она, человек, прочитавший практически всю русскую классику и написавший диссертацию по поэзии Серебряного века, отчего-то больше всего любила именно это стихотворение Симонова. Не только из-за содержания, а потому что история стихотворения перекликалась с историей ее собственной жизни.