Я вернусь (СИ)

— Позже, — сказал Немерий.

— Авле стало лучше?

Глаза Тиберий не отрывались от пылавшего больным румянцем лица девушки. Её глаза были закрыты; красиво вырезанные ноздри нервно подрагивали.

— Вся горит, — сказал Немерий. — Как думаешь: лекарь знает, что же нас всех подкосило?

«Надеюсь, не белая смерть».

Но вместо этого Тиберий произнес:

— Вряд ли. Зачем ему скрывать? Нет смысла.

— Лекарства бы сейчас не помешали…

Кудбирион лег на шкуры рядом с Авлой, громко зевнул и подложил под голову сложенное одеяло вместо подушки. Серая роба полностью почернела от пота — хоть выжимай.

— Завтра мы должны добраться до дагула, — безжизненно сказал Тиберий. Каждое слово приходилось из себя выталкивать. — И так уже потеряли два анимама. Эх! А ведь планировали выступить в тот же момент, когда увидели Сира! Боги!

Кретика нервно дернулась во сне.

— Я вряд ли сделаю и шаг, — признался Немерий и закрыл глаза, тяжело дыша.

— Мы должны!

— Эти голоса в голове… От них словно сходишь с ума. Жужжат, пищат! Кажется: сейчас, если сосредоточишься, уловишь смысл, но… но…

Кудбирион открыл глаза. Они были красными от полопавшихся сосудов.

— Мы должны, — повторил Тиберий и вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Мучительно тянуло в сон.

— Может, убьём друг друга? Пока всё спят, перережем глотки, а затем…

— Нет, — твердо сказал Тиберий. — Так могут поступить только трусы.

От очередного сильного порыва ветра по шкурам, настеленных на костяной каркас, прошла легкая рябь.

— Я так больше не могу, — заявил Немерий. — Признайся: мы проиграли. Не добрались. Это место проклято!

Потянуло холодом, Тиберий повернул голову. В переносной домик вошел демортиуус. Выглядел он измученным и печальным. Под глазами чернели большие круги; щеки ввалились; в уголках губ выскочили красные язвочки. Черный плащ на слуге старейшин висел как на вешалке, длинные ремни волочились по земле. Но даже в таком виде он выглядел грозно, готовый в любой момент превратиться в оружие смерти. Эта скрытая сила ощущалась так же отчетливо, как запах больного чумой.

Стряхнув снег рукой в варежке и осмотрев переносной домик, демортиуус едва склонил голову перед Тиберием и сказал:

— Король бессмертен. — Его голос не выражал ни единой эмоции.

— Что случилось? — спросил королевский прокуратор в предчувствии плохих вестей.

— Старейшина Актеоун хочет вас видеть, господин. Это срочно. Он попросил помочь мне довести вас.

«Он смеется? Я и двух шагов не могу сделать». Подумалось, что, видимо, старый дурак хочет опозорить его: палангаи, увидев в каком плачевном состоянии их командир, тут же начнут слушать служителя дагулов. Тиберий отогнал эту мысль как идиотскую.

«Я должен отказаться…»

Немерий уже спал, тихонько посапывая. В бисеринках пота на лице отражался свет пламени.

— Господин, — без эмоций сказал демортиуус.

— Посмотри на меня. Я устал, приходи позже. Сейчас я больше всего желаю выпить кружку холодной воды и лечь спать. Может через потестатем я окрепну и…

— Это очень важно, — перебил воин старейшин. — Господин, меня послали, чтобы я помог вам дойти до палатки.

— Я прекрасно тебя слышу! Но я не мальчик на побегушках у Актеоуна! Можешь ему это и передать.

Закипая от злости, Тиберий схватил глинную кружку и запустил в демортиууса. Хмурясь, тот даже не сдвинулся с места. Кружка ударилась о шкуру и беззвучно плюхнулась на одеяла.

— Боюсь, я должен объяснить. — Голос воина дрогнул.

«Да что он о себе возомнил?!»

— Убирайся!

— Я не могу, господин.

Тяжело дыша, Тиберий бросил взор на больных. Боялся своими криками всех разбудить, но те продолжали крепко спать. Лишь кудбирион, скривившись, повернулся на другой бок.

— Времени очень мало, господин. Старейшина Актеоун скоро умрет. Думал, вы поняли…

«Что? Да он в своем уме?»

— Я не…

В замешательстве Тиберий принялся шарить руками вокруг себя, пытаясь найти валяющийся плащ.

— Хорошо, — сказал он, не веря в услышанное. — Мне нужно только одеться, чтобы… Я не могу явиться в таком виде…

— Старейшине всё равно.

— Всё так плохо?

Демортиуус не ответил.

Наконец нащупав в сумраке плащ, Тиберий поднялся, доковылял до воина, натянул сапоги и сказал:

— Мы должны зайти к лекарю. Вероятно, Актеоун что-то напутал… Он… он не может сейчас умереть!

«С чего ты вдруг так решил?» — спросил подленький внутренний голосок.

— У меня были приказания привести только вас, прокуратор.

Снегопад не прекращался. Противные белые хлопья так и норовили попасть в рот. К тому же приходилось опираться на плечо демортиууса, так как ноги по колено проваливались в снег.

Кроме несчастного Тиберия и воина старейшин на улице никого не было. Из переносных домиков не доносилось ни звука. Казалось, все члены экспедиции мертвы и навечно погребены здесь. Абсолютная тишина давила на нервы. Нестерпимо хотелось развернуться назад…

— Мы на месте, господин, — сказал демортиуус и распахнул полог домика. В сумраке угадывались фигуры других черных плащей.

«Надеюсь, разговор будет коротким.»