Я вернусь (СИ)

Части Я соединяются. Швы практически невидны. Да и кто будет копать так глубоко, чтобы их найти? Я наполняется целеустремленностью, несгибаемой волей и ненавистью. Получающийся разум наделяется страхами и сомнениями. Ничто неидеально. Формы костяка порой еще расплываются, но усилением мысленных цепочек удается их удержать. Оно одаряет Я своим интеллектом. Интеллектом, превосходящим по мощности все биологические формы. Но самое важное: научить Я создавать и видеть структуры.

Личность приобретает нужные формы. Прекрасная песня мыслей заставляет Оно трястись от наслаждения. Прекрасная песня чужих мыслей.

По-прежнему не хватает слов и определений. Приходится придумывать. Но как в будущем Я будет общаться со смертными? Общаться, чтобы понимали? Задача куда сложнее, чем кажется. Время растягивается в бесконечности, а решения не найти.

Чтоделатьчтоделатьчтоделатьчтоделать…

Оно делит психику Источника на несколько взаимодействующих частей. В одной будет обитать Оно, в другой — Я. Всё просто. Когда будет необходимость в сложных мыслях, части начнут взаимодействовать.

Крик Я слышится в пустоте.

Рождается новое существо.

* * *

Я пришел в себя, но глаза не открывал, морщась от боли в голове. Хотелось некоторое время полежать на камнях и медленно осознавать происходящее. Вопросы подобно рою хунфусе жужжали внутри меня: что случилось? Где я? Кто я? Пришлось покачать головой, чтобы отогнать их.

Странное чувство.

Словно никогда раньше подобного не делал.

Открыть глаза?

Что-то подсказывало мне, что не стоило так поступать. Поэтому сосредоточился на внутренних чувствах. Здоров ли я? Надо было пошевелиться, но не покидало ощущение — вместе с этим пропадет нечто важное. Тело ломило, словно меня долго били. Странным было то, что камень под лопаткой то больно впивался, то исчезал. Сложно объяснить даже самому себе. Словно кто-то специально тыкал меня в спину.

К тому же в груди зарождалась непривычная ярость. Так, хватит. Надо переключиться на другое…

Открыть глаза?

Уверен ли…

(Оно засмеялось.)

Я пошевелил пальцами. Это показалось почти непристойным. Вроде все нормально, хотя странное чувство никуда не подевалось. Как будто меня запихнули в мешок и бьют палками. Дышать было трудно, я почти не слышал биения сердца. Может, я умер?

Собрав волю в кулак, открыл глаза. Миллионы загадочных и необъяснимых форм обожгли зрачки, и я закричал. Однако боль никуда не делась, наоборот — пронзила меня с новой силой. В то же мгновение к моим страданиям примешалась струйка страха. Реальность распадалась и тут же соединялась в глубине меня. Это было… необъяснимо.

(Оно смягчило боль — самую малость.)

Я растянулся на земле, придавленный новыми ощущениями. Каждая деталь впечатывалась в мозг.

Сталактиты выглядели неслыханно огромными, в диаметре получалось не меньше двух локтей. Удивительно, раньше подобного не замечал. Тесный пучок острых длинных каменных сосулек неудержимо стремился вниз, к поверхности. По крайней мере, так казалось. Я всматривался в сталактиты и различал многообразие их оттенков — от темно-коричневого до светло-алого.

В нескольких эмиолиусах от меня валялся на сером, провонявшем экскрементами песке жар-камень. Небольшие языки пламени плясали и словно подпрыгивали в надежде вырваться к длинным сосулькам. Чем больше я вглядывался в огонь, тем сильнее меня завораживал этот необычный танец. Со мной как будто общался жар-камень, посылая понятные только нам знаки. Нестерпимо захотелось подняться, подобрать его и убаюкать на руках как младенца.

Я видел каждую деталь в пещере даже сквозь плотную мглу. Вот в дальней части стоял покосившийся дом. В глиняных стенах зияли крупные дыры, а крыша, сделанная из костей алахамов, давно обвалилась. Вот у склона валялись спальные мешки — перепачканные в крови и глине и смердящие, как болото. От одного их вида к горлу подкатывает противный комок, я с трудом сдерживаю рвоту.

А вот на куче тряпья сидел мужчина: лоб слегка выпирал вперед, яркие голубые глаза холодно блестели, ежик волос слегка тронула седина. Был он широк в плечах, выглядел крепким, как скала, в руках чувствовалась мощь. Кровь засыхала неопрятными коричневыми комочками на лице. Особенно её много набралось под веками и губами. На груди присосалось странное склизкое существо с треугольным телом.

Я смотрел на себя.

Слабый ветер донес до меня мой испуганный крик. Преодолевая страх, я уставился на девушку, стоящую передо мной. Маленькая, худенькая, с длинными иссиня-черными волосами цвета ночи. И это тоже был (была?) я.

Затем пришло понимание, что мой взгляд разбросан по всей пещере, отчего в голове возникала невероятная ирреалистичная картина. Я мог одновременно коснуться дальней стены, ощутить шершавый холодный камень, хотя вокруг меня было свободное пространство. Мог то перемещаться из одной головы в другую, то быть во всех одновременно.