Я врач! О тех, кто ежедневно надевает маску супергероя

Общество не признает симптомов психических заболеваний, и мы видим в них личность человека, а не его болезнь. Мы используем названия болезней в быту и тем самым еще больше обесцениваем страдание больных. ОКР[7] – это не когда человек возвращается, чтобы проверить, запер ли он дверь. ОКР – это когда больной ходит посреди проезжей части, собирая мусор, потому что мусор доставляет ему невыносимое беспокойство. ОКР – это не когда ты уделяешь особое внимание порядку у себя в шкафу. ОКР – это когда ты писаешь в гостиной, ведь чтобы пойти в туалет, тебе нужно слишком долго считать и выполнять разные ритуалы, из-за чего ты попросту не успеваешь. Шизофрения – это не «раздвоение личности». Шизофрения – это когда человек рассыпает муку на ступенях лестницы, потому что голоса, которые он слышит, настолько реальные, что он пытается поймать того, кто прячется у него в доме. Депрессия – это не реакция на проигрыш любимой футбольной команды. Депрессия – это когда человека поглощает отчаяние и ненависть к себе, и ему проще покончить с собой, чем продолжать терпеть.

Когда человек остается на ногах под тяжестью таких болезней, это указывает на невероятную отвагу. Когда же он под этой тяжестью сохраняет человечность и доброту, то иначе как чудом это не назовешь.

19 Задворки

В часы посещения в палатах терапии и хирургии всегда воцаряется хаос. Пластмассовых стульев вечно не хватает. Семьи облепляют кровати со всех сторон, несмотря на правила. Родные бегают за врачами, чтобы их расспросить. Нет смысла даже пытаться сделать какие-то процедуры для пациента в часы посещения, потому что для этого придется пробираться через толпы людей.

В психиатрическом отделении часы посещения порой проходят незамеченными. Разумеется, есть пациенты, чьи родные и друзья оказывают невероятную поддержку, которая играет огромную роль в выздоровлении, однако ко многим почти никто не приходит, а у некоторых и вовсе никогда не бывает посетителей.

Иногда пациенты хотят утаить пребывание в больнице, потому что психические болезни, к сожалению, зачастую становятся для человека клеймом, от которого потом очень трудно избавиться. А обычно так происходит потому, что человек всю свою жизнь провел в одиночестве. Распавшиеся семьи, отвернувшиеся друзья. Сюда зачастую попадают люди, живущие на задворках общества, никому не нужные, до которых никому нет дела.

В каждом городе, в каждой деревне, даже на вашей улице непременно найдется человек, изолированный от общества и всеми игнорируемый. Велика вероятность, что он страдает от какой-то психической болезни.

Сложно представить, что ощущают эти люди, на которых никто не обращает внимания. Однако, работая в психиатрии, порой удается немного испытать это и на себе.

Через несколько лет после моего знакомства с психиатрией я работала в другом отделении, в другом трасте НСЗ. Где-то на третий день, все еще привыкая к новому распорядку, я забыла у себя дома магнитный пропуск вместе с бейджем. Поскольку я работала в закрытом отделении, в тот день мне приходилось каждый раз просить других сотрудников впускать и выпускать меня. Это было настолько неудобно, что я поклялась больше никогда не забывать свой пропуск.

Покинув общую палату, чтобы забрать у секретаря медкарты пациентов, я увидела в длинном коридоре социального работника. Я знала эту женщину по другой больнице, в которой работала многими месяцами ранее. Мы встречались лишь однажды, однако у нее были запоминающиеся рыжие волосы, и я сразу ее узнала. Так случилось, что она присматривала за одним из моих самых любимых пациентов. Кроме нас, в коридоре больше никого не было.

– Здравствуйте! – сказала я. – Как поживает Лео?

Она была всего в паре шагов передо мной, но не ответила. Она лишь быстро оглядела меня сверху донизу, после чего повернулась и пошла дальше.

Я была озадачена. Она явно меня услышала. Она даже посмотрела на меня.

– Вы же заботитесь о Лео? Я хотела узнать, в порядке ли он.

Она продолжала идти, ускорив шаг. Я тоже ускорилась.

Мы повернули в другой пустой коридор.

– Простите, – сказала я чуть громче. – Как Лео?

Она по-прежнему не реагировала. Казалось, она пошла еще быстрее.

Я была в полном замешательстве. Я остановилась. Сдалась.

– Это доктор Кэннон! – крикнула в отчаянии я.

Наконец она остановилась. Она развернулась и подошла ко мне.

– Простите меня, пожалуйста. – Она показала на шею, где обычно располагался мой шнурок с бейджем. – Я думала, вы одна из пациентов.