Я все равно тебя дождусь!

«Дело Айвазовского» потихоньку продвигалось к финалу. Синельников, как настоящий Эркюль Пуаро, до последнего держал всех в напряжении, и только когда дело передали в суд, соизволил рассказать подробности. Он с важным видом помешивал ложечкой в стакане с чаем, а слушатели – Марк, Александра и Лида – нетерпеливо ерзали, дожидаясь разъяснений. Вика не захотела слушать и играла в саду с Илюшкой.

– Ну, давай, не тяни! Тоже мне Шерлок Холмс! – Марк шутливо пнул Синельникова ногой.

– С чего начать-то?

– С начала!

– Ладно. Начну с завхоза! Конечно, никакой он не завхоз…

Завхоз Андрей Петрович Иванов оказался никаким не Андреем, не Петровичем, а тем более – не Ивановым. Вор-рецидивист, работавший по-крупному, но отсидевший два раза за какую-то мелочовку, в узких кругах был известен как Толя-Полтергейст. Айвазовского ему заказали, и Полтергейст подошел к делу основательно – с помощью Вигаркиной внедрился в музей и стал изучать обстановку.

Охрана в музее была на высоте – Александра, став главным хранителем, приложила немало усилий в этом направлении и лично школила охранников и смотрителей. Основательные решетки на окнах, камеры слежения, сигнализация, бдительные сотрудники – вынести картину из зала, а тем более из хранения было решительно невозможно. И тогда хитроумный Толя устроил протечку в восьмом зале – как раз над Айвазовским, рассчитав, что картину заберут в реставрационную мастерскую, не так хорошо защищенную. В музее просто не хватило средств на здание, где работал Шохин, да к тому же мастерская располагалась во внутреннем дворе, куда невозможно было проникнуть ночью. План Полтергейста почти удался, но тут выяснилось, что Айвазовский – не совсем Айвазовский, и он стал следить за Шохиным и Александрой, надеясь, что те выведут его на оригинал…

– Понять не могу, каким образом он втерся в доверие к Вигаркиной, – сказала Саша. – Просто поразительно…

– А! Это очень интересно! Вы знаете, что он и жил у нее?

– Да ты что!

– А сосватал его Вигаркиной… ее бывший муж! Тут нам очень Владик помог. Кстати, он, оказывается, вовсе и не племянник ей, а брат!

– Как брат?

– А все в музее уверены, что Светочка его тетка!

– Нет, сестра. Сводная, по отцу. Папаша Вигаркин тот еще ходок был.

– Так вот почему она его опекала…

– Ну да. И Владик, похоже, к ней тоже очень привязан. Он так переживал, что она в больнице. Правда, пришлось дожидаться, пока парень протрезвеет – горе вином заливал. Владик и рассказал, откуда этот завхоз взялся. Втерся, говорит, в доверие, сволочь! Но это он сейчас так настроен, когда увидел, чем дело кончилось. А до этого, судя по всему, помогал Полтергейсту. Правда, не очень понимал, что к чему. Ну, колесо у мотоцикла он, конечно, проколол. Следил, подслушивал, всякое такое.

Марк только вздохнул.

– А бывший муж Вигаркиной в этом же доме живет, двумя этажами выше. Он и прислал ей Полтергейста – как сантехника. Полтергейст парень хваткий, брутальный, вот Светочка и разомлела.

– А этот бывший муж – он-то откуда Полтергейста знает?!

– А оттуда и знает, что он сам его нанял!

– Так это он, что ли, заказчик?!

– Не совсем. Он посредник, а заказчик покруче будет. Им сейчас московские коллеги занимаются. И самое смешное: он ту первую копию, что Полтергейст у Марка взял, себе оставил. Так и висела у него на стене. Пытался нам лапшу на уши навешать, что купил, дескать, в Москве, в Измайлово. Как бы не так! Спасибо безумной Тамаре, помогла нам его прищучить.

– Как?

– Да так. Мы же все три картины на экспертизу отдали, и копии сразу выявились. Саша, это вы расскажите, а то я навру чего-нибудь.

– Оказывается, если смотреть в ИК-диапазоне излучения, на оригинале хорошо виден подготовительный рисунок, а на копиях его, естественно, нет. Но даже не это главное. Тамара хорошо пошутила – на обеих копиях прямо по грунту она написала свинцовыми белилами: «А вот хрен вам!» Под живописью это, конечно, не видно, а на рентгене прекрасно читается…

«Дело Айвазовского» закончилось. Всех, кого надо, осудили. Картины вернули: оригинал – в музей, а копии – Шохину. Вигаркина медленно приходила в себя, но ей светила первая группа инвалидности. Директора музея уволили сразу же, назначив исполняющей обязанности Александру. Несколько месяцев в музее работала комиссия, а по окончании ее работы Александра Евгеньевна Никанорова стала полноправным директором. На новогодних каникулах она устроила презентацию вновь отреставрированной картины, и «Всадник на берегу моря» занял почетное место в экспозиции музея. А две Тамарины копии Марк на этой же презентации торжественно передал в дар училищу и художественной школе.