Я все равно тебя дождусь!

Марк вполне выздоровел после аварии – физически, во всяком случае. Трещины срослись, гематомы рассосались, ссадины поджили. Самая страшная рана на ноге зажила, но заставляла его хромать, к тому же постоянно мучила ноющая боль в раненом виске, где вокруг шрама поседели волосы. Марк раздражался от любого пустяка и срывался на Вику, что не слишком помогало снять напряжение их совместного существования. Вика слишком суетилась вокруг него, а ее виноватый взгляд просто выводил Марка из себя – сколько можно страдать?!

Не все гладко было у Марка и на работе. После того как Александру утвердили в должности директора, отношения между ними обострились. Сначала Саша еще советовалась с Марком, обсуждала с ним музейные проблемы, но потом они все чаще стали спорить и в конце концов поругались насмерть. Произошло это из-за будущего слияния, о котором Александра по секрету рассказала Шохину. Министерство замыслило объединить два музея – художественный и краеведческий. Под началом Александры. Шохин возмутился, потому что хорошо знал директрису краеведческого музея, которая уже сорок лет пестовала свое любимое детище: осилила капитальный ремонт, много работала со школьниками. Музей пользовался популярностью в городе.

– И что теперь? Ее выставят на улицу? И ты согласилась?

– Марк, все уже решено. И вовсе не мной. Что ты предлагаешь? Отказаться? Так назначат другого человека, и все. И меня тоже выставят на улицу!

– Надо бороться, чтобы сохранить оба музея. Это же дикость! У нас разные фонды, экспозиции, разные задачи, в конце концов!

– И как ты предлагаешь бороться?

Взаимопонимания они так и не нашли. Бывшие друзья теперь подчеркнуто держали дистанцию, общаясь исключительно официально, по имени-отчеству. Хотя иногда Марк с иронией обращался к Саше «Госпожа директор!», чем страшно ее бесил. Они слишком хорошо знали друг друга – знали, куда надо бить, чтобы больнее. К тому же Саша никак не могла сдерживать свое ревнивое раздражение по поводу Вики, цеплялась к ней по всякому поводу и порой срывалась даже в присутствии Шохина.

В один прекрасный день Александра неожиданно зашла в мастерскую в сопровождении сухощавого носатого мужчины в элегантном костюме и галстуке. Это был новый заместитель по хозяйственной части – должность Вигаркиной Александра сразу же упразднила, взяв на себя всю науку, а нового хозяйственника ей навязали в областном министерстве. Марк с Викой как раз обедали, и начальство вошло в самый интересный момент. Марк пытался скормить Вике последний пирожок с капустой, а она упиралась. Истинный характер их отношений стал ясен даже новому заму, увидевшему их впервые. Показав мастерские, Александра задержалась, отправив зама вперед:

– Марк, я попросила бы вас с Викторией все-таки держать себя в рамках приличий.

– А что такого неприличного ты тут увидела?

Вика испуганно дергала Марка за рукав халата, но его уже понесло. Александра, в сущности, была права, но каким тоном и с каким выражением лица она его распекала – как мальчишку! Директор-то без году неделя, а уже…

– Ты прекрасно понимаешь, о чем идет речь.

– И о чем? Мы что тут, трахались, что ли?

– Марк, не надо…

– А тебе, Виктория, надо быть поскромнее. Ты думаешь, Шохин тебя всегда прикрывать будет? Не ты первая…

– Александра, что ты несешь?

– Как ты со мной разговариваешь?

Их выплеснуло в коридор – Саша уже была и не рада, что завела этот разговор. Марк впал в бешенство. Он прекрасно понимал, в чем дело:

– Прекрати цепляться к Вике! Чего ты хочешь? Тебе мало, что я годами вокруг тебя прыгал, мало? Теперь жалеешь, что не дала мне? Поздно!

– Как ты смеешь!

Александра с размаху ударила его по щеке и сбежала вниз по лестнице. Внизу постояла, утирая слезы: интересно, где этот новый зам? Как же его – Виталий Станиславович? Или Святослав Владимирович? Наверняка слышал скандал и наверняка тут же настучит, для того его и навязали. Ей было ужасно обидно. В чем она провинилась, чтобы Марк так на нее кричал?

Александра знала, на что он намекал: это случилось через полгода их совместной работы. Праздновали Новый год, все напились, Саша зачем-то пошла с Марком в мастерскую – сидела как раз на том месте, где Вика сейчас, и Шохин вдруг стал перед ней на колени, начал говорить о любви, целовать руки. И она… она была почти готова сдаться. Но справилась с собой, убежала, выскочила на улицу без пальто, схватила горсть снега и прижала к разгоряченному лицу. Больше Александра никогда не допускала ничего подобного, ей не в чем себя упрекнуть, не в чем! И вовсе она к Вике не придирается, еще не хватало…

«Я ее ненавижу! – подумала Александра. – Не-на-ви-жу».