Я все смогу сама

«Триста тысяч… Господи, где же их взять…» Валю словно ударили. Она минуту молчала, собираясь с мыслями. Сумма была не то чтобы гигантской и неподъемной, но определенно очень большой. Правда, это была цена ее свободы, уверенного стояния на собственных ногах. И тут Валя поняла, что заранее согласна и на более кабальные условия. Главное – отделаться от этого человека как можно скорее.

– Да-а, деньги смешные, не спорю. Договорились. Ты занимаешься разводом – с этим дерьмом лучше тебя никто не справится. А я к моменту суда подготовлю нужную сумму.

– Валя, ты что, правда согласна?

– Я же сказала, Игорь. Сумма приемлемая. Документы по передаче части собственности в единоличное владение подготовить достаточно просто. Я организую.

Игорь понял, что здорово влип – разводиться надо будет быстро, пока она не передумала. И, похоже, он мог и полмиллиона назвать – она бы все равно согласилась. Выставит его дураком перед всеми, выгонит из дома, лишит бизнеса. И об этом узнает весь город. Конечно, сразу после этого надо будет сбежать, сразу же, в тот же день… «Вот черт! И когда все успеть, и за какие бабки?»

Валя смотрела на бывшего своего мужа не мигая. Она даже почти не двигалась, только пару раз подносила ко рту чашку с кофе.

В ее душе словно все почернело. И страшно болело. Но она этого никогда ему не покажет. Девчонок ужасно жалко, это верно. И им надо будет рассказать все, чтобы они поняли, почему я так поступила.

Игоря Валино молчание просто выводило из себя. И ее холодное обсуждение условий, ее почти мгновенная готовность. И ведь не в чем ее обвинить – хотя бы перед судом. «Значит, она меня никогда и не любила!»

– Докуме-е-енты… – повторил он. – Усло-о-овия… Ты же была моей женой. И вот так быстро готова развестись?!

– Да, вот так быстро, – кивнула Валя.

И это оказалось последней каплей.

– Ну и отлично! – заорал Игорь. – Так вот знай, я тебя никогда не любил. Просто ты была самая красивая, и я не мог допустить, чтобы ты досталась еще кому-то! А в последний год я тебя просто ненавидел, курица с пустыми мозгами. Де-етки, оте-е-ель… Дура!

Валя молча смотрела на него, и этот сухой холодный взгляд заставлял его кричать все громче.

– Я только там, на прииске, себя человеком почувствовал, не машиной для добывания денег! И баб у меня было сколько хочешь! Я пол-Претории перетрахал!

Валя молчала.

– А потом встретил свою любовь! Настоящую! Вот к ней я уеду! С радостью! И мать с собой заберу, чтобы она за нашими детьми смотрела… А ты тут так и оставайся, дура с развалюхой!

И вот тут Валентина начала смеяться. Она хохотала, слезы выступали у нее на глазах, она откинулась в кресле и просто не могла успокоиться.

– …мама… будет следить за твоими детьми… Ох, на здоровье! Скатертью дорожка! Слизняк!

Да, теперь нужно было сбегать как можно быстрее. Просто чтобы остались при нем хотя бы остатки самоуважения.

– Детям скажешь сама! – уже от двери бросил он.

– Да уж конечно, – по-прежнему сквозь смех ответила его еще не бывшая, но уже бывшая жена. – Обязательно! И всю правду…

«Еще бы, у тебя-то духу не хватит им даже кроху правды открыть… Слизняк… И вот это я столько лет любила… Вот дура-то, а?»

17

Ехать ночью в больницу Валя не решилась. Она получила СМС от Киры, поговорила с Эсфирью, а потом позвонила Кате. Та кашляла, голос сел, но она разговаривала куда лучше, чем утром. И Валя поняла, что не будет ничего дурного, если она отправится отсыпаться домой.

Она с чистой совестью завела машину во двор, несколько минут постояла под горячим душем, а потом… отправилась на кухню. Есть хотелось просто адски. Валя нарезала толстыми ломтями хлеб, нашла симпатичный кусок сыра и пару помидоров.

– М-м-м, как же давно я не ела такого…

Грохот противня, который она извлекла из духовки, был слышен, похоже, во всем доме. Во всяком случае, через минуту в кухне появилась Кира.

– Ма-а-ам, ты чего? Ночь на дворе.

– Есть очень хочется, – чуть виновато ответила Валя.

– И почему я не удивлена? – Кира улыбнулась. – Ты ж сегодня ничего не ела… Но все равно такое на ночь… А как же здоровый образ жизни?

– Да пошел он…

– Ма-а-ма! – Кира в притворном ужасе округлила глаза.

– Что «мама», котенок?

– При дочери такими словами… Что бы сказала бабушка?

– Что я отвратительная мать, конечно.

– Кофе сварить?

– Нет, мерси! Кофе я напилась сегодня, думаю, на полгода вперед… Чайку бы, с лимоном. Есть у нас лимончик?

– Ну конечно.

Уютно зашумел чайник, в пузатый заварник с шорохом посыпался чай – Кира обожала чаевничать. Особенно в компании сестры и мамы.

Наконец все было готово, первые пару минут пролетели в молчании. Но потом Кира заговорила:

– Мам, так что с папой-то? Что ж он не появляется? Столько дел после приезда?

Валя поставила чашку, серьезно посмотрела на дочь.

– Очень много, но только он совсем ненадолго приехал… Я хочу поговорить о нем с вами обеими. Дело серьезное.

– Наверное, это правильно. Можем завтра прямо с утра к Катерине рвануть. Но я думаю, не надо ей пока серьезных разговоров вести. Пусть отлежится… Тогда и поговорим.