Я всегда остаюсь собой

Ученые всегда оказывались где-то рядом с решением, им все время приходилось довольствоваться порядком величины, а не точным числом, но они приближались к разгадке.

Шестой этаж.

Прогнозирование – это статистическая процедура. Оно не поможет конкретным людям. Нельзя прийти в Бангладеш и рассказать местным жителям, что через две недели целый район возьмет и обменяется. Смысла в этом тоже нет. Если это произойдет – то произойдет, и никто не может с этим ничего сделать. А если этого не случится или случится по соседству, окажется, что панику сеяли напрасно.

Эта система начинает воздействовать сама на себя, образуя петлю. Действие все усиливается, пока однажды на графике на экране не появляется точка, на которую кто-то в остолбенении смотрит через очки, запускает вычисления снова и снова, потом вскакивает со стула и зовет начальника. В какой-то момент риск приблизится к ста процентам, а ареал действия станет таким огромным, что включит в себя весь мир.

Седьмой этаж.

Он все ближе.

«Большой обмен».

Все люди на планете одновременно обменяются с кем-нибудь еще – и мы не в силах это остановить, мы можем только постараться оценить, когда это произойдет.

Один большой всемирный приступ. Все одновременно обменяются. А что потом – непонятно.

Возможно, все успокоится, все люди сживутся со своими новыми телами, но более вероятно, что эти поля продолжат расти и подпитывать сами себя. И это будет повторяться. Может быть, раз в год, может быть, раз в неделю, может быть, раз в день. Начиная с того момента, когда мы ложимся спать, мы должны быть готовы утром проснуться в другом месте. Каждый раз, моргнув, мы можем увидеть другой пейзаж. После каждого нового знакомства мы можем потерять этого человека навсегда через час.

Как при этом можно сохранить цивилизацию? Кто будет возделывать землю? Кто будет управлять? Следить за порядком? Кто захочет и дальше выживать, если основным состоянием его жизни будет одиночество?

Откуда нам будет известно реальное значение слова «кто»?

Восьмой этаж.

Уильямсон заведует сбором данных и попытками вычислить временное окно, когда это все произойдет.

Стоун сотрудничает с министерствами здравоохранения и властями разных стран в надежде выстроить программу действий, которая поможет нам выжить после обмена.

Появятся безумные идеалисты, которых новое положение дел приведет в восторг. Больше нет бедных и богатых, близких к кормушке и далеких от нее, нет империй и нет бедных, раздираемых конфликтами стран. Нет «других», нет «там» и «здесь», нет различий. Все мы станем кочевниками, все – равными. Тело наконец-то станет второстепенным, душа – главным. Будет не важно, где ты находишься, в каком теле. Интересно, долго ли они так будут ликовать.

Необходимо подготовиться к тому, что наступит после. Стоун и другие аналитики по всему миру начали создавать инфраструктуру – водо- и энергоснабжение – в тех странах, где ее нет, писать оповещения, которые должны будут подготовить население к новому положению вещей и дадут ему инструкцию; начали разрабатывать системы, которые позволят в любой точке мира узнать, кто есть кто.

И тут приехал я.

Что же случится, если в мире, где все постоянно обмениваются и против этого ничего невозможно сделать, есть кто-то, кто не обменивается, а раздваивается?

У него не будет браслета, который поглотит энергию и загорится. Это будет происходить само собой. Каждый раз, когда случится очередной глобальный приступ, этот человек будет раздваиваться. Снова и снова. Вместо одного станут двое, вместо двоих – четверо, вместо четверых – восьмеро.

Да, это зависит от частоты глобальных приступов, которую пока еще нельзя предсказать, но через некоторое время на земле просто не останется никого другого. Например, если приступы будут происходить каждую неделю, то не пройдет и восьми месяцев, как все будут одним и тем же человеком.

Девятый этаж.

Нет, я не сдался без спора.

Я упорствовал, требовал себя обследовать, требовал показать мне данные. Хотел лично убедиться и развеять все свои сомнения. А убедившись, требовал, чтобы все, что касается Дана Арбеля, делалось издалека, так, чтобы он об этом не знал. Потому что никто не должен знать, что он – самая большая опасность для человечества.

Хватит того, что один из нас не будет спать по ночам. По крайней мере, другой не станет задаваться вопросом, что все это значит.

Не знаю, что произойдет после того, как мы достигнем этой точки, но ни одна модель не может нам пообещать, что обмены прекратятся. А если этого не произойдет – в конце концов все станут Данами Арбелями. Браслеты, которые загорались, оказывается, защищали меня, предотвращали раздвоение. Но когда это будет происходить само по себе, бесконтрольно, меня ничто не остановит.

Или нет. Это не нравственная дилемма.

Убить двоих ради спасения миллионов?

Да. Конечно да.

Нужно уничтожить Дана Арбеля.

Всех Данов Арбелей.

Хорошо, что их только двое.

Десятый этаж.

* * *

Она щелкает мышкой и стирает аккаунт, но за секунду до этого начинает сомневаться.

Сколько она уже на этом сайте? Почти два года? А сколько настоящих свиданий у нее было? Три.