Я всех их знал. История моих знакомств, серьёзных и не очень

В 1968 году мы с соавторами стали писать артистам Лифшицу и Левенбуку. Первый номер был «Бабье лето» – парад женщин на стадионе. Второй – песня на народный мотив «Я был молоденький парнишка». Оба номера имели успех. Мы впервые получили за них деньги. Небольшие, поскольку на четверых. Но всё же! Левенбук придумал нам псевдоним – Измайловы, то есть «из МАИ».

До этого мы писали для самодеятельности под руководством Феликса Камова, писателя-юмориста, автора «Ну, погоди!», а теперь – серьёзного писателя, написавшего многотомную историю евреев в России и множество повестей и романов, известных во всём мире.

В 1969 году я вернулся в МАИ, и мы с соавторами, тоже маёвцами, стали писать ещё больше. Авторов тогда было мало, а артистов – много, поэтому мы были в цене, но зарабатывали совсем гроши.

Тогда же, в 1969 году, я познакомился с Геннадием Хазановым и написал ему одну репризу в образе учащегося кулинарного техникума. Реприза имела успех, он её вставил в первый монолог в этом образе, маленький, всего в десять строчек, монолог.

Однажды Гена со своей женой Златой неожиданно приехали ко мне в гости. О чём-то надо было поговорить. А у нас – пустой холодильник. Ничего, кроме картошки. И вот, моя бедная мама спекла из этой картошки драники. И мы на нашей шестиметровой кухне втроём ели эти драники. Не могу до сих пор забыть чувство стыда за нашу бедность.

Тогда же, ещё будучи инженером, я женился на журналистке Алле Боссарт. В нашей восьмиметровой комнате собирались человек по двадцать – её и мои друзья. Весело жили. Помню, мы пугали мою маму, выходили друг за другом на кривых ногах. Мама кричала:

– Ой, боже мой! Ой, не дай бог!

А мы заливались смехом. И так она пугалась каждый раз. Конечно же, подыгрывала.

Жили мы весело, но недолго. Мы оба перед этим разошлись со своими любимыми и думали, что женитьба поможет их забыть. Но семейная жизнь не задалась. У мамы с Аллой были хорошие отношения, но это не помогло. Расстались мы дружески. После развода даже пошли ко мне домой и отметили расставание.

Пришла мне пора определяться. Либо оставаться инженером и писать диссертацию, либо идти на эстраду.

В 1970 году я впервые напечатался в «Клубе 12 стульев» «Литературной газеты». Рассказик назывался «Новое о Мата Хари», где я доказывал, что Мата Хари – это Мотя Харитонова из-под Рязани.

Следующей публикации пришлось ждать год.

В 1971 году, разведясь с Аллой, я ушёл из инженеров. Стал работать в ДК МАИ руководителем авторской группы за 60 рублей в месяц. А ещё 60 получал у Трушкина, в Пищевом институте. Он у меня работал режиссером, а я у него руководил авторской группой. Ну и ещё иногда случались редкие выступления рублей за десять.

В общем-то, жить было можно, но помощи большой моя мама от меня не получила. Терпела. Да, забыл совсем. Ещё я в это время учился на курсах японского языка. Так уж мне не хотелось работать инженером, а переводчики патентов получали до 800 рублей в месяц.

С 1971 года меня стали больше печатать в «Клубе». А самое главное, с 1972 года я стал выступать с командой «Клуба». А это были: Арканов, Горин, Хайт, Розовский, Бахнов – лучшие юмористы страны. А из артистов – Хазанов и Фарада.

На гастролях нам платили по 30 рублей за концерт, а это уже было немало. Артист Хазанов в Москонцерте получал за выступление 12 рублей. Чувствуете разницу? Кроме того, мы с соавтором Наринским всё больше и больше работали на эстраду.

В 1973 году получили заказ на детскую программу за полторы тысячи рублей. Именно туда и был написан номер «Ненужные словечки», ставший началом журнала «Ералаш». Помните: «Классный Днепр при клёвой погоде»?

В 1972 году я познакомился с теперешней моей женой – Еленой Сорокиной. Я случайно зашёл в магазин «Журналист», а она случайно вышла к прилавку, потому что работала товароведом-приемщицей букинистической литературы. Мы познакомились, и вот 47 лет вместе. Через три года встреч, в 1975 году, мы наконец-то поженились.

В марте я сказал Лене: «Переезжай ко мне». Она решилась, переехала, и в мае мы поженились. Жили у меня, в 8-метровой комнате. А мама, теперь уже одна, отчим умер в 1974 году, жила в соседней. Это было моё неправильное решение. Нам надо было снять квартиру и жить отдельно, но я не мог бросить мать одну. Мама моя пыталась как-то наладить отношения с женой, но ничего не получалось. Маме хотелось стать подругой моей жене, хотелось говорить с ней, общаться, но они были совсем разные. Лене хотелось самой вести хозяйство, самой готовить, самой распоряжаться в доме. Мама очень переживала. Я пытался успокоить её, в конце концов сказал: «Оставь её в покое». Лене внушал, что она должна быть поласковее с моей мамой. Но ничего не помогало. Единственный вариант – разъехаться. Но оставить маму одну после ухода отчима я никак не мог. А тут ещё произошло событие, которое перевернуло всю нашу жизнь.