Я всё ещё здесь (СИ)

На удивление, да и на радость наверное, дорога не вызывала никаких эмоций. Сквозь время я решилась на один безразличный вопрос, и заключался он в моём фальшивом интересе.

— Ты вроде на квартиру обещал заехать?

Вскользь вспоминаю о его недавнем обещании, которым он кичился по приезду в город. Но сейчас мы держим путь явно на выезд, вот и роняю убогий интерес, пялясь на нескончаемую трассу.

— Срочные дела, милая.

Ох это ласковое слово, ох этот тон, и эта ладонь, что накрывает мою коленку и дарит тепло. Даже глаза прикрыть хочется, ибо не верится в это отношение. Где грубый тон? Где приказ не задавать вопросов? Где ты, Миронов? Что это за джентльмен, который руку с моего колена не убирает и загадочно улыбается, заставляя посмотреть на себя по-новому? Новыми глазами, если быть точнее. Опустошёнными...

Мне плевать, едем мы грабить кафешку или же добивать муженька той бедолаги, которая сейчас... всё ещё привязана? Умирает с голоду? Или же докричалась до кого-то и теперь свободно разгуливает по району?

Ах да.

На это мне тоже наплевать.

Как и на то, что мы тормозим в каком-то поле у старого дома, которому ремонт явно не помешает. Да и на то, что Глеб вдруг выскакивает из машины и топает прямо к нему, пока не оборачивается. А я сижу... Просто сижу, не зная, что делать: сидеть дальше, либо же я уже без команды должна выходить и переться следом. И его озадаченный вид, состоящий из приподнятой брови и разведённых в сторону рук гласит, что я должна следовать второму варианту.

Да.

Плевать.

Прицыкиваю чуть, вздыхаю и выхожу из автомобиля, нехотя шагая по проложенной тропе. Мы обходим дом и останавливаемся у ступенек, ведущих в подвал.

Скрип массивной двери сдаёт нас с потрохами сразу, стоит Миронову отворить её.

Темнота. Мрак и сырость, а ещё несколько мерцающих ламп, коими усеян коридор. Они достаточно тусклые, но в их свете я вдруг замечаю человека, что вдруг показывается с конца этого самого коридора. Но всего на секунду, покуда вид блондина его явно пугает.

— Стоять! — громкий приказ, когда юноша пускается в бега, вынуждая Глеба моментально среагировать и достать ствол.

Предупредительный выстрел в воздух. Закладывает уши.

Чуть щурюсь и держусь за висок, как будто это чем-то поможет.

Но Миронову плевать, он лишь пускается вслед за беглецом, забывая о моём существовании.

К слову, пока он занят этой воодушевляющей беготнёй, я вполне себе могу дать заднюю, выйти из этого подвала и пуститься в собственное путешествие, постепенно скрываясь в тумане ночи. Но голова отказывается лишний раз включать мозг и держаться за крупинки надежды, а ноги и вовсе уже ведут вслед за этими двумя, как поводыри.

Слышу ещё пару выстрелов, затем мужской крик и признаки борьбы.

А потом — затишье.

Собственно, я продолжаю шагать и останавливаюсь лишь тогда, когда вижу Глеба, привязывающего к стулу парнишу в практически бессознательном состоянии. Ещё бы, один удар — и я намертво засыпаю, не по наслышке про его силу знаю.

Но весь мой пофигизм медленно на нет спадает, когда я вглядываюсь в лицо паренька.

Созвучие его имени так и норовит с груди вырваться, да с губ слететь, но я прикладываю немало усилий и закрываю рот на замок, попутно пытаясь понять, не спалил ли меня мой озадаченный видок. Благо, Миронов всё с верёвкам возится, а это значит, что можно тихо выдохнуть и продолжать строить из себя похуистичную дуру.

— За что ты его так? — пытаюсь выпустить из голоса тревогу и заменить её полнейшим пофигизмом, но от стараний выходит как-то с надрывом, что невольно откашливаюсь на последнем слоге и рот ладонью прикрываю.

— Не тому дорогу перешёл, — а Глеб, кажется, сильно увлечён своим делом, вот и не слышит позывов к тревоге, и уж тем более не видит моего метающегося по непонятной комнате взгляда.

Интерьером я и решаю себя отвлечь, рассматривая то диван, то компьютерный стол с тремя мониторами и странной установкой, то вообще свой маникюр, который от данного слова носит только название. Ногти были сгрызаны почти под корень и просто кричали о нужде в уходе. Но, увы, я уже и забыла, когда последний раз уделяла себе должное внимание.

За этими мыслями успеваю восстановить дыхание и привести его в норму, уже было хочу стрельнуть у Глеба сигаретку и выйти из душного помещения, но шатен вдруг в себя приходит и голову задирает, озадаченно на меня уставляясь. Но как бы я пыталась говорить с ним глазами, как бы не мотала башкой и не подавала сигнала “Стоп”, тот лишь проморгаться успел.

— Лера? — отлично, просто замечательно. Теперь на меня уставлены две пары глаз, и я механически улыбаюсь, очень тупо и зажато, нервно дёргая губами.

— Так... — не успеваю сообразить, что ответить, потому как стандартное “Вы обознались” тут не катит, да и Глеб успевает клацнуть ладонями по коленкам и встать с корточек. — Вы, погляжу, знакомы? — сглатываем нервно все трое: я от испуга, шатен от страха, а Глеб, видимо, от раздражения. Ещё бы, ситуация не под полным контролем, и это и есть тот самый фактор, который его из себя выводит. Всегда срабатывает.