Я выбираю Элис

Визажистку зовут Зоя, и она, оказывается, тоже дружит с плохо обутым сексуально альтернативным Финном. В модном высказывании Зои чувствуется довольно сильное влияние такой темы, как столкновение легкового автомобиля с грузовиком для развозки цветов. Это один из тех случаев, когда не можешь понять, то ли ты восхищен, то ли тебя тошнит. Полуподвал ее дома, а именно там находится студия, он же салон красоты, весь был завален искусственными и увядшими цветами. Букеты засохших цветов свисали с потолка. Все углы были заставлены горшками с торчащими из них шелковыми и пластмассовыми цветами. А на самой Зое (и это для меня загадка, поскольку в округе, насколько я знаю, в это время не проводилось ни одного выпускного) красовалась огромная бутоньерка. Еще более загадочным, поскольку в салоне не было ни одного живого цветка, был одуряющий запах роз. К аромату роз примешивался легкий химический запашок, который, возможно, исходил от пластмассовых цветов. Теперь, побывав в салоне красоты Зои, я знаю, что должен испытывать покойник на низкобюджетных похоронах.

Зоя была стилистом до мозга костей. Ничто в ней не выглядело натуральным. Ее ногти были такими длинными, розовыми и накладными, что, казалось, вот-вот отломаются вместе с пальцами; волосы — короткими, не встречающегося в природе безумного рыжего цвета. Еще более любопытным было то, что кожа ее лица, казалось, совершенно не имела пор. Трудно представить себе менее похожую на мою мать женщину, однако они, очевидно, были подругами. Может быть, это имеет в виду мама, когда пускается в разговоры о том, что у фолк-музыки нет границ, что каждый, от хиппи до косметического маньяка, способен наслаждаться немелодичными звуками фолка и чувствовать себя дерзкой артистичной натурой.

Немного друг с другом поворковав, мама и Зоя обратились ко мне — как к проекту дня. Я, наверное, выглядела скучноватой в этом помпезном подвале, да и кто бы не выглядел? Зоя усадила меня в розовое виниловое парикмахерское кресло и подкачивала его до тех пор, пока мое лицо не оказалось почти на одном уровне с ее. Мама оставалась возле стойки и пристально наблюдала за тем, как Зоя набрасывает мне на голову и плечи куски цветной ткани, чтобы, как она пояснила, определить мои тона. Все цвета, которые она при этом использовала, были крайне отталкивающими, что вызывало некоторую тревогу, как и ее постоянные замечания по поводу недостатков моей кожи.

— Милая, видишь, как зеленит тебя этот цвет? Какой у тебя нездоровый вид? Да ты просто желтая.

Желтая, видите ли! Вот ведь везет. Боже упаси мне быть мраморно-белой или еще какой-нибудь. Я должна быть именно желтой.

— Ну, этот тон подчеркивает все твои изъяны. Видишь, какой пятнистой кажется твоя кожа? Ты явно не из тех, кому подходит этот цвет.

И так далее и тому подобное.

Признаюсь, я была удивлена, узнав, что я — «весна». Я-то была уверена, что окажусь «лютой зимой». Я имею в виду свой темперамент.

Определив, какое время года я собой представляю, Зоя начала вынимать косметику из разложенных на стойке коробочек. Противно об этом даже писать, но пока мне делали макияж, я ощущала себя принцессой. Не просто принцессой, а сказочной принцессой, из тех, кто чувствует горошину, затерявшуюся под горой матрасов.

Может, родители выкрали меня из какого-нибудь королевского семейства и теперь дают о себе знать мои благородные корни. Возможно, от этого я такая чувствительная. И так не похожа на других. Возможно, по этой причине я не вписываюсь ни в какие рамки. Ах, если бы бывали вакансии принцесс! Я бы прекрасно подошла для этой работы.

Ощущение себя принцессой пришло, должно быть, откуда-то из глубины меня, и уж точно не благодаря тому, как со мной обращалась Зоя. Для женщины, у которой, казалось, под кожей не было костей, она обладала на удивление деловым подходом к макияжу. Ловко и со знанием дела Зоя нанесла основу, оттенив крылья моего носа: «Ведь не стоит привлекать внимание к нашим недостаткам». Она орудовала карандашом для глаз с хирургической точностью. Обвела контуры век дополняющими друг друга разноцветными тенями, взятыми из стоявших в рад коробочек.

Ее профессионализм действовал на меня так успокаивающе, что я чуть не уснула. Надеюсь, что, если меня когда-нибудь будут оперировать, хирург окажется таким же хорошим врачом, как Зоя — стилистом.

Мои губы были обведены таким образом, что выглядели немного полнее, чем на самом деле, и покрыты помадой двух тонов. Румяна и пудра были нанесены в последнюю очередь.

Когда я достаточно проснулась, чтобы посмотреть на себя в зеркало, то оцепенела. Я была похожа на одну из этих чокнутых девочек-моделей. Не то что бы я выглядела плохо; на самом деле я выглядела довольно привлекательно, знаете, как это бывает с парой из кардигана и джемпера — удачно подобранной, но слишком уж старой. Как тридцатишестилетняя первоклассница.