Я выбираю Элис

Если мистер Ричардс (Даг) мучительно искренен, то мисс Суинки — в тысячу раз хуже. Она делает вид, что преподает историю и естествознание, а на деле вечно пытается пропихнуть в разговоре мысль о том, что она, дескать, ведьма. Ведьма не ведьма, но выглядит она не лучше подруг моей мамы, любящих повторять: «Слава Богине! Передай мне шалфею, хочу тут перенять кое-какие ритуалы». Сегодня в классе мисс Суинки прочла нам лекцию о том, как держать при себе свой тотальный негативизм. Считает, что выход негативной энергии мешает раскрыться в классе энергиям чувств. При этом сама она излучает сплошные негативные флюиды. Подобно другим встречавшимся мне нью-эйджерам, она постоянно кажется чем-то раздраженной, несмотря на то что всячески старается продемонстрировать, какая она миролюбивая и безмятежная. Не удивлюсь, если как-нибудь услышу про нескольких съехавших с катушек нью-эйджеров, устроивших стрельбу у себя в йога-центре или где-нибудь еще. Мисс Суинки была бы там первой. Она достаточно взвинчена для этого.

Принялась тут строить из себя Опру Уинфри и обратилась ко мне с личным советом:

— Знаешь, Элис, я не меньше других уважаю индивидуальность и личные модные высказывания, но то, что на тебе… понимаешь…

Мистер Ричардс сердито посмотрел на нее.

— Элис выглядит круто. По-городскому. Одежда тут ни при чем. — Сказав это, он обратился ко мне: — Оставайся в том, в чем есть.

Мисс Суинки это задело:

— Отлично, Дат! И в чем же тогда проблема?

— Не в одежде, Кэролин. Элис только приступила к занятиям. Все идет отлично.

— Может, все-таки в одежде и в определенной модели поведения в классе. Например, когда говорят другие, она строит гримасы.

— Да ладно, Кэролин. Ты же не имеешь в виду, что она строит гримасы, когда говоришь именно ты? Они все это делают.

Она повернулась к мистеру Ричардсу, который, видимо, отнюдь не так деликатен, как я про него думала:

— Что ты хочешь этим сказать?

Мне пришлось вмешаться, прежде чем они успели продемонстрировать, как в их профессиональных отношениях возникают все новые трещины.

— Спасибо. Я, м-м-м, понимаю, что вы хотите этим сказать. И ценю. Так что все отлично.

После этого мистер Ричардс неуклюже пытался поднять мою самооценку, а мисс Суинки — стереть со своего лица кислое выражение, прежде чем извиниться и сказать на прощание, что она уверена — мистер Ричардс сможет продолжить беседу и без нее.

В последовавшем за этим длинном разговоре на тему насилия и вмешательства мистер Ричардс, безусловно, заслужил три очка за попытку, но под конец даже он как-то сник.

— В общем, сообщи мне, если будут проблемы. Или если помощь нужна тебе сейчас.

— Договорились.

— Или полиции. Свяжись с ними, если у тебя возникнут неприятности.

— Отлично. У меня все будет отлично, — соврала я.

Может, он и спортсмен, но Линда бы его уделала.

Позже

Должно быть, несколько минут назад позвонила мисс Суинки или мистер Ричардс. После этого звонка родители как сговорились. Обычно они бывают до бестактности открытыми, но теперь по поводу моих дел — полный молчок. Я им за это благодарна. Ненавижу обсуждать свои проблемы. Это как-то уж слишком похоже на дневное ток-шоу с грамматическими ошибками, безвкусной одеждой и руганью. Умение держать свои дела при себе — признак цивилизованности.

Родители сочли своим долгом по очереди постоять у моей двери, интересуясь, как прошел день. И оба, слово в слово, заявили, что хотят, чтобы я чувствовала себя комфортно, рассказывая им о своих делах. Потом пошли прогуляться вдвоем. Мои проблемы их сближают.

Не хочу их разочаровывать, признавшись, что в школе я давно уже не новость. Меня настолько не замечают, что даже не издеваются. Мне от этого только легче. Наверное…

5 сентября

Сегодня после школы мы с мамой пошли создавать мой новый образ. Не хочу быть похожей на каждую вторую из этих подновленных копий восьмидесятых, обучающихся в старших классах средней школы города Смитерса, поэтому, вероятно, наилучший для меня вариант — сделать себе суперпрофессиональный, как у модели, макияж.