Я выбираю смерть

Елари зажмурилась изо всех сил, потом снова открыла глаза. О чем она только думала? Лейст только что убил одного из своих друзей. Зачем? Почему он это сделал? Неужели… У Елари перехватило дыхание, и она не сразу сообразила, что слышит крик. Фарид, забыв обо всем, подбежал к убитому другу. Стоял перед ним на коленях и орал, орал без устали.

Так эта сцена запечатлелась в ее сознании: справа налево. Обезглавленное тело (голова откатилась куда-то), рядом — плачущий десантник с бледным лицом. Дальше — фигура Лейста в гинопосской форме на фоне яркого прямоугольника стеклянных дверей. За дверьми виднелись чьи-то фигуры, бегущие или идущие сюда. Слева картину завершал Эллас, который замер, держась за распухающую скулу. Его взгляд не отрывался от Мазура. Это был последний момент, когда что-то еще можно было понять, а потом — потом мир разлетелся вдребезги, с ужасающим грохотом, крушащимися стенами, расплавленным металлом и какой-то нечеловеческой, безумной яростью, подхватившей всех и бросившей в бездну.

* * *

Слишком уж долго Хирт размышлял, прежде чем ответить на простой вопрос: живы ли полицейские? Он думал около секунды, прежде чем сказать: «Да». Ирцарио не знал, лжет ли узорг, но понимал одно: он с одинаковой уверенностью сказал бы как правду, так и ложь. Для Хирта не было таких понятий, а эту секунду он потратил на размышления о том, что выгоднее. Значит, еще не оставил игру. Значит, у него еще есть козыри.

Ирцарио скрипнул зубами, пока корабль, судя по ощущениям, заходил на посадку. Что делать? Как себя вести? Единственное, что интересовало его, кроме Хирта и своей возможной реабилитации, это Елари. Она там, без сомнения, но как ее уберечь? Его взгляд упал на физиономию Зверя, скользнул по лазерному ружью у того в руках. Весит, должно быть, целую тонну, со всеми аккумуляторами и генераторами. Но Зверь, похоже, умел управляться с ним. Один выстрел, и девушке конец.

— Парни, — сказал Ирцарио, пытаясь говорить громче надсадно ревущих тормозных двигателей. — Отрабатываем крайне аккуратно. Там девушка-узорг, она не должна пострадать.

— Меня больше беспокоят копы, — отозвался Мозг. — Они — моя премия.

— Да? — повернулся к нему Ирцарио. — Ну а она — твоя жизнь.

Зверь поднялся со своего места и подошел к Ирцарио на расстояние дружеского поцелуя.

— Ты не слишком много на себя взял, гинопосец?

— Я не беру больше, чем могу унести, Зверь. Если эта твоя хреновина перевесит, и лучом зацепит ее, ты, может, успеешь подумать что-то вроде: «Ой, гинопосцу это не понра…», прежде чем сдохнешь. Но, разумеется, все в твоей власти. Ты можешь дернуться на меня уже сейчас.

Глаза Зверя пылали бешенством, которое могло поставить на колени кого угодно, но взгляд Ирцарио оставался спокойным и чуть насмешливым.

— Если сомневаешься в его словах, то я могу подтвердить их, — послышался голос Хирта. — Тот, кто собирал этот отряд, явно ничего не знал о гинопосцах.

Корабль в последний раз тряхнуло, и люки начали открываться. Ирцарио схватил Хирта за цепь наручников.

— Этот-то тебе зачем? — поморщился Мозг.

— А что, оставить его здесь? Чтобы вы, ребята, могли спокойно меня кинуть и улететь вместе с ним?

Никто не возразил, да Ирцарио и не ждал возражений.

— Значит, девушка? — тихо сказал Хирт, стоя рядом с Ирцарио.

— Заткнись.

Створка люка, совмещающая в себе функции трапа и аппарели, медленно опускалась на землю.

— Я заподозрил это еще на Иргиле. Слишком ухоженной она казалась.

— Я велел тебе заткнуться.

— Понимаю, понимаю… Просто интересно, как к этой информации отнесется Аргеной. Он, полагаю, почтет за честь пытать меня лично…

Ирцарио рванул цепь на себя, и когда Хирт наклонился, почти упав, ударом в лицо вернул его в исходное положение.

— Осторожнее! — воскликнул Ирцарио. — Господи, какой ты неуклюжий — споткнулся, стоя на месте.

За спиной Ирцарио услышал негромкие смешки. Должно быть, произошедшее напомнило ребятам о невинных розыгрышах с новичками.

Они высыпали наружу. Морозный воздух снова окутал легко одетого Ирцарио, но тот даже не поежился. Сквозь затихающий гул двигателей послышался выстрел, а потом — чей-то крик. Мужской крик, что бы это ни значило. Солнце отсвечивало от стеклянных дверей бывшего космопорта, и Ирцарио с трудом разглядел силуэты внутри. Что-то вроде невероятно обострившейся интуиции указало ему на одну, самую отдаленную фигуру, застывшую возле лестницы вверх — она! Ирцарио открыл рот, чтобы сказать, где находится девушка, но не успел издать ни звука.

— Понеслась! — взревел Зверь, поднимая свою чудовищную пушку.

Луч, стремительно расширяясь, вспорол воздух, свернул двери, будто бумажные и ударил в каменный пол внутри. Ширина рассеяния к этому моменту достигла добрых десяти метров, и соответственно уменьшилась убойная сила — хотя камень крошился и плавился, борозда была неглубокой. По ту сторону борозды стоял один человек, загораживая собой Елари. Он не дрогнул, когда в шаге от него смертоносный луч с грохотом дробил камень. Ирцарио без труда узнал на нем свою форму.