Я выбираю тебя

Фиппс с минуту колебался, но потом его глаза блеснули решимостью. Отойдя в сторону, он пропустил девушку вперед и закрыл дверь.

— Сюда, пожалуйста. — С этими словами он прошел вперед, пересек внушительных размеров холл и направился в глубь дома.

Вскоре он повел Изабель дальше по коридору. Они остановились перед обитой железом деревянной дверью, за которой показались узкие каменные ступени, ведущие вниз. Изабель молча следовала за дворецким, но когда поняла, что доносящийся откуда-то металлический лязг становится все громче, спросила:

— Куда вы меня ведете?

— В винный погреб.

Изабель охватил ужас.

— Лорд Эшби целыми днями сидит в винном погребе?

— Он бывает здесь не так часто, как раньше. Первые шесть месяцев после возвращения его вообще невозможно было вытащить оттуда. А теперь он проводит в погребе лишь часть ночи.

Наконец они оказались в маленьком, тускло освещенном помещении.

— Мисс Обри, я должен просить вас снова подождать. — Фиппс скрылся за стойкой для бутылок. Лязг прекратился.

Не в силах сдержать любопытства, Изабель на цыпочках прошла вдоль стойки и заглянула сквозь арку в стене. Перед ней открылось похожее на пещеру помещение, освещенное множеством свечей, воткнутых в бра на стенах. Вдоль стен тянулись полки, заполненные бутылками от пола до сводчатого потолка. Пол устилал толстый слой опилок. Большую часть погреба занимали скульптуры, мебель и толстые сосновые поленья. Изабель вытянула шею и только теперь заметила у верстака пару широко расставленных длинных мускулистых ног в облегающих бриджах.

Эшби обошел верстак и стоял теперь лицом к Изабель.

— Она объяснила, зачем пришла?

— Нет, милорд, не объяснила, но если бы я рискнул предположить, то сказал бы, что это имеет какое-то отношение к вашему подарку.

Святые небеса! Эшби был обнажен до пояса. Мощные плечи плавно переходили в мускулистые руки, а широкая грудь, состоящая из тугих мышц, оканчивалась узкой талией. На плоском животе четко вырисовывались твердые симметричные бугорки. Гладкая кожа, покрытая потом, блестела в отсветах пламени.

Граф являл собой превосходный образец силы, заключенной в мускулистом теле, словно высеченном из мрамора.

Что за странный и удивительный человек! Богатый и могущественный граф, который предпочел сражаться против Наполеона, нисколько не заботясь о собственной жизни, вместо того чтобы прятаться дома, прикрываясь своим благородным титулом, занялся столярничеством. Именно так коротал он часы одиночества — изготавливал восхитительные вещи, подобно Вулкану — страдающему, обезображенному богу, покровителю кузнечного мастерства.

— Она приехала одна? — повелительно спросил Эшби.

— Полагаю, что да, милорд. Экипаж ждет ее у ворот. — Фиппс достал из кармана атласную черную маску и положил ее перед своим хозяином.

Повисла пауза.

— Приведи ее.

Изабель отскочила назад, не желая быть пойманной за подглядыванием. Она нервно теребила пальцы, сделав вид, что разглядывает сводчатый потолок. Из глубин погреба возник Фиппс.

— Теперь вы можете войти, мисс Обри.

Едва не лишившись чувств от невероятного нервного напряжения, Изабель глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и вышла из-за стойки. Ее взгляд упал на что-то бесформенное, накрытое старой простыней. На полу вокруг в беспорядке валялись столярные инструменты.

— Ничего не трогайте, — раздался приказ.

Изабель заметила длинную спину Эшби, склонившегося над умывальником у дальней стены. Там же стояла старомодная кровать с пологом, накрытая красным стеганым покрывалом. Послышался плеск воды. Эшби сполоснул лицо и провел рукой по густым темным волосам, чтобы пригладить непослушные пряди. Взяв смятую рубашку, он отер лицо, а потом потянулся за черной маской. Надев ее на лицо и завязав тесемки, Эшби повернулся к Изабель, ослепив ее своим полуобнаженным великолепием.

— Лорд Эшби. — Девушка присела в реверансе, с трудом удерживаясь от желания облизать пересохшие губы. Ее влечение к графу вдруг сменилось чем-то гораздо более волнующим и осязаемым, и это рассердило Изабель.

— Зачем вы пришли? — Голос графа заставил Изабель оторвать взгляд от завораживающего зрелища, и она с трудом заставила себя сосредоточиться на цели своего визита.

— Милорд, я… я приехала, чтобы…

— Называйте меня Эшби, — тоном, не терпящим возражений, произнес граф, и его зеленые глаза сверкнули в прорезях на черном атласе. — Я слишком часто слышу обращение «милорд», и меня начинает тошнить при одном звучании этого слова. — Он отбросил в сторону окончательно испорченную рубашку и двинулся навстречу гостье. Гулкий стук его каблуков по выложенному каменными плитами, полу эхом отзывался в сводах погреба. — Помнится, я велел вам держаться подальше от моего дома.

Изабель закусила губу.

— Я приехала, чтобы лично поблагодарить вас за более чем щедрое пожертвование.

— Не стоит благодарности. Но вы могли бы просто написать.

— А вы могли бы прислать и меньшую сумму.

Изабель огляделась, с благоговением взирая на изящные резные изделия, которыми был заполнен погреб. Эшби оказался не просто столяром, а настоящим художником.