Я за тебя умру

Эван, как и было ранее условлено, несмотря на все печальные события, уезжал вместе с Смитом. Всю дорогу, если я не спала, отыгрывалась на нём.

— Что, Эван, посмотри на меня, хороша ведьма, да? Разве ведьм тошнит? Смотри, кого ты хотел лишить жизни? Совесть не мучает? — И это было самое безобидное, что я ему говорила, в конце концов он не выдержал и ускакал далеко вперёд.

На пристани я безудержно рыдала и умоляла Смита взять меня с собой, но затем меня охватывали сомнения, и я вновь предавалась слезам. Виконт же, не прощаясь, поспешно взошёл на корабль и больше не попадался мне на глаза.

Судно уже скрылось за горизонтом, а я всё стояла, не в силах сдержать рыдания, и не внимала увещеваниям ни Молли, ни Джона, которые призывали меня вернуться домой.

В конце концов Джону надоело, и он, подхватив меня на руки, отнёс в телегу, в которой я ещё некоторое время поплакала и провалилась в сон.

Пробудили меня крики Молли и звон оружия. Не в силах осознать спросонья, что происходит, я вскочила в телеге. Джон дрался на мечах с нашими двумя охранниками. Я застыла в недоумении. Один из охранников сделал выпад и ранил Джона, его рубашка моментально окрасилась кровью, и он, пошатнувшись, рухнул на землю.

— Джон! — вскричала я в отчаянии, и в тот же миг мир вокруг меня померк.

Очнулась я от умиротворяющего покачивания и периодически подступающих волн тошноты. Открыла глаза: небо, чайки, шум океана. Моя голова покоилась на коленях Молли, которая дремала.

Мы находились на каком-то баркасе. Судно шло под парусом.

Я приподнялась, чтобы оглядеться, и услышала голос:

— О, смотри, Гарри, наша припадочная баронесса очнулась. — И мужчины громко заржали.

— Где господин Джон? — спросила подошедшего ко мне охранника, тот криво усмехнулся.

— Мы ему помогли отправиться к праотцам, он долго сопротивлялся, но мы его уговорили. — И они опять засмеялись.

— Вы, вы его убили? — пролепетала я, борясь с подступившей тошнотой. — Зачем? — Слёзы покатились у меня по щекам.

— Затем, дорогуша, он нам мешал. А мы, знаешь ли, не любим менять свои планы, тем более рыбка сама попалась к нам в сети.

— Вы нас убьёте? И я в страхе прижала руку к своему животу.

— Вот дура баба, — он заржал. — Мы тебя с твоим ублюдком продадим, беременная аристократка у тётки Клавдии большая редкость, а охотников на такую диковинку много. Она нам за тебя столько денег отвалит, что мы у твоего барончика и вдвоём за год бы столько не заработали.

За моей спиной раздался сдавленный всхлип Молли. Я обернулась и увидела, что служанка сидит с широко раскрытыми глазами, зажав рот рукой от ужаса. Под правым глазом у неё был внушительный синяк, и по всему лицу была размазана запёкшаяся кровь.

Мою гормональную дурость, которая длилась почти две недели, как рукой сняло, даже практически прекратило тошнить. Мысли стали ясные, и мозг наконец-то заработал в моём прежнем режиме.

Я сделала кислое лицо и включила дуру. Присела рядом с Молли.

— У вас поесть есть чего, есть хочу, — сказала я им, не сводя с них взгляд. — И пить тоже.

— А что ещё изволит наша госпожа? — ехидно спросил Гарри.

— Пока то, что сказала, а там видно будет, и давайте побыстрее, если хотите свой товар до своей тётки довести в приличном виде и деньги свои получить. Ну!

— Слушай, Гарри, она и вправду с приветом. Детка, ты должна сидеть и бояться, а то, — и он замахнулся на меня. Я вскочила, зло посмотрела ему в глаза, сжала кулаки и сказала: «Ну давай, попробуй, ударь". И мы в немом молчании уставились друг на друга.

— Брайан, да брось ты, не заводись, дай девкам воды и хлеба. Она права, не стоит товар портить, тётка этого не любит.

Гарри сам принёс нам еды, и они вместе ушли на другой край баркаса.

Нам не выбраться отсюда, это точно, берег еле виден, вода — лёд, посмотрела оценивающе на мужчин, нет, не справлюсь, Джон не зря их выбрал, сильные. Джон, сердце сжалось.

— Молли, ты видела, что они сделали с господином Джоном?

— Они его не стали добивать, госпожа, пару раз ногами ударили. Сказали, сам сдохнет. — и служанка перекрестилась.

— Не переживай, Молли, выберемся, и не из таких передряг выходили. Возможно, шкурки немного попортим, но домой обязательно вернёмся. Я ей ободряюще улыбнулась.

— Я с вами, ледушка, ничего не боюсь. Она мне улыбнулась в ответ.

— Как думаешь, долго ещё плыть?

— Эти говорили сутки, к вечеру, наверное, будем на месте.

Предавшись размышлениям, я незаметно для себя погрузилась в сон. Пробудилась я от резкого толчка в плечо. Распахнув глаза, я не сразу смогла понять, где я нахожусь.

— Дамы, подъём, мы прибыли! — прозвучал голос. — Вас ждёт новая, полная радостей и событий жизнь. — Брайн мерзко загоготал.

Гавань представляла собой обширное пространство, где было пришвартовано множество кораблей, а на пристани царило оживлённое движение, что-то выгружали, что-то загружали, тут же был рынок, на котором шла бойкая торговля.

За портом раскинулось селение, которое вполне можно было бы назвать городом. Двухэтажные дома, множество людей, по улицам носились босоногие дети.