Читаем Я за тебя умру полностью

Она с надеждой подняла стакан, который держала в руке.

— Да! — согласился Эммет.

Но едва она поднесла стакан к губам, как Трейнор взлетела по лестнице, наклонила ей руку и вылила лекарство.

— Кому-то же надо дежурить! — воскликнула она.

Вдруг в холле стало тесно от скопления людей. Здесь был доктор Кардифф, громадный сам по себе; здесь была миссис Юинг, пришедшая на свою смену; здесь был садовник Дейвиса с письмом в руке.

— Убирайтесь все! — завопил Эммет. — Включая доктора Гиппократа!

Сжимая в руках деревянные обломки, он поднялся на несколько ступеней и прижался задом к беззубым перилам.

— Я высаживаю его на берег в ближайшем порту. Выпишите ему чек, мисс Хэпгуд. Вы свободны! Я исцелю себя сам! Ну, давайте! Пишите чеки! И проваливайте!

Доктор Кардифф шагнул вверх по лестнице, и Эммет, радостно ощерясь, вскинул свою импровизированную биту.

— Прямо по очкам. Без всяких подкруток — точно и сильно! Надеюсь, глаза застрахованы?

Пока доктор медлил, Эммет доказал свою меткость, разбив небольшой щепкой лампочку в верхнем коридоре.

Затем садовник, человек лет семидесяти, медленно двинулся вверх по ступенькам, протягивая Эммету конверт. Рука Эммета крепче стиснула палку, но бесстрашное лицо старика напомнило ему о его собственном отце.

— От мистера Дейвиса, — ровным голосом сказал садовник. Он сунул письмо сквозь перила второго этажа и повернул обратно.

— Выметайтесь отсюда все, пока целы! — крикнул Эммет. — Не то я сейчас…

Мир завертелся вокруг него, как подвижная панорама…

…и вдруг он понял, что холл пуст. До него не доносилось ни звука. Он простоял на месте еще несколько минут, мучительно пытаясь собраться с мыслями. Затем в последнем приливе энергии прохромал по лестнице вниз, опираясь на балясину, как на трость, и опять прислушался. Где-то далеко хлопнула дверь — завелся мотор, потом другой…

Согнувшись, почти на четвереньках, он снова вскарабкался по ступеням, и наверху его пальцы наткнулись на конверт. Он улегся спиной на пол и вскрыл его.

Мой дорогой мистер Монсен!

Я не представлял себе, в каком состоянии вы находитесь. На моих глазах из окна вылетали палки, и одна из них угодила в меня. Я вынужден просить вас покинуть мою усадьбу завтра до девяти утра.

Искренне Ваш,Карлос Дейвис

Эммет сел, свесив ноги с балкона второго этажд сквозь дырки в перилах, прежде занятые балясинами. Вокруг царила мертвая тишина. Ради эксперимента он сбросил вниз последнюю балясину, и по дому раскатилось эхо. Что ж, подумал он, теперь можно и в постельку. Как здесь славно, когда тихо! В доме не осталось ни души — он победил.

V

Эммет проснулся в полутьме — свет горел лишь внизу, в холле, — но в его полусонном мозгу еще брезжило воспоминание о звуке, который раздался где-то в недрах темного дома и разбудил его. Он лежал тихо; судя по венчику луны за окном, время было уже позднее, между полуночью и двумя часами.

Слабый звук послышался снова — в нем улавливался намек на осторожность, и Эммет сел, стараясь не шуметь. Потом на цыпочках прошел в спальню, накинул халат и ощупью отыскал в ящике стола револьвер. Выщелкнул барабан и с досадой обнаружил, что он пуст; нашарить патроны в ящике тоже не удалось. Возможно, в дом пытался прокрасться всего лишь какой-нибудь пугливый бродяга, но Эммет все-таки сунул безвредное оружие в карман халата, а потом, по-прежнему на цыпочках, спустился по лестнице на первый этаж.

На пороге темной гостиной он прислушался снова, затем подождал около кухни и кабинета секретарши — и вновь услышал тот же звук, но теперь словно бы где-то за своей спиной.

Он вынул револьвер из кармана и подкрался к двери в гостиную…

И вдруг из угла раздался голос.

— Это мисс Трейнор, мистер Монсен.

— Что?

— Трейнор. Выключатель рядом с вашей рукой.

Мигая на ярком свету, он увидел ее свернувшейся калачиком в большом кресле, как будто и она только что проснулась.

— Ночью пособие по безработице не оформляют, — сказала она. — Так что я решила остаться.

— Я что-то слышал, — сказал Эммет. — А если вы спали, значит, это были не вы. Знаете что-нибудь о пулях для моего револьвера?

— Миссис Юинг их вынула, еще в тот первый вечер.

— То есть, когда вы принесли его в кухню, в нем уже ничего не было?

Мисс Трейнор кивнула.

— Тс-с! — внезапно предупредил он ее и выключил свет. Через мгновение Эммет прошептал: — Тут кто-то есть! Вы знаете, куда она положила пули?

— Нет, не знаю. Между прочим, совсем недавно я обошла весь дом.

Ее слова не убедили Эммета, и он снова крадучись пошел на кухню. Не то его нервная система по-прежнему была в плачевном состоянии, не то до его ушей и впрямь доносилось ритмичное поскрипывание — уж не шаги ли? Пронзенный новым подозрением, он вновь зашептал мисс Трейнор:

— А это не те клоуны в белых халатах, доктор, — сиделки? Скажите честно!

Перейти на страницу:

Все книги серии Фицджеральд Ф.С. Сборники

Издержки хорошего воспитания
Издержки хорошего воспитания

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века — «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов, из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть. Предлагаемая вашему вниманию книга — уже вторая из нескольких запланированных к изданию, после «Новых мелодий печальных оркестров», — призвана исправить это досадное упущение. Итак, впервые на русском — пятнадцать то смешных, то грустных, но неизменно блестящих историй от признанного мастера тонкого психологизма. И что немаловажно — снова в блестящих переводах.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Проза / Классическая проза
Больше чем просто дом
Больше чем просто дом

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века — «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов, из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть (наиболее классические из них представлены в сборнике «Загадочная история Бенджамина Баттона»).Книга «Больше чем просто дом» — уже пятая из нескольких запланированных к изданию, после сборников «Новые мелодии печальных оркестров», «Издержки хорошего воспитания», «Успешное покорение мира» и «Три часа между рейсами», — призвана исправить это досадное упущение. Итак, вашему вниманию предлагаются — и снова в эталонных переводах — впервые публикующиеся на русском языке произведения признанного мастера тонкого психологизма.

Френсис Скотт Фицджеральд , Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Проза / Классическая проза
Успешное покорение мира
Успешное покорение мира

Впервые на русском! Третий сборник не опубликованных ранее произведений великого американского писателя!Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века — «века джаза», стоит особняком в современной американской классике. Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Его романы «Великий Гэтсби» и «Ночь нежна» повлияли на формирование новой мировой литературной традиции XX столетия. Однако Фицджеральд также известен как автор блестящих рассказов, из которых на русский язык переводилась лишь небольшая часть. Предлагаемая вашему вниманию книга — уже третья из нескольких запланированных к изданию, после «Новых мелодий печальных оркестров» и «Издержек хорошего воспитания», — призвана исправить это досадное упущение. Итак, впервые на русском — три цикла то смешных, то грустных, но неизменно блестящих историй от признанного мастера тонкого психологизма; историй о трех молодых людях — Бэзиле, Джозефине и Гвен, — которые расстаются с детством и готовятся к успешному покорению мира. И что немаловажно, по-русски они заговорили стараниями блистательной Елены Петровой, чьи переводы Рэя Брэдбери и Джулиана Барнса, Иэна Бэнкса и Кристофера Приста, Шарлотты Роган и Элис Сиболд уже стали классическими.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Проза / Классическая проза

Похожие книги