Я за тебя умру

В разговоре наступила пауза.

— Позвольте мне сформулировать это иначе: если врач вынужден прекратить лечение из-за простого каприза его пациента…

— Каприза! — воскликнул Дейвис. — Ну, если для него это простой каприз…

— Когда шансы больного выжить составляют всего двадцать пять процентов, врач, естественно, хочет знать все обстоятельства, чтобы проинформировать следующего врача.

Эти намеки совсем сбили Карлоса Дейвиса с толку, а доктор тем временем продолжал:

— Мистер Дейвис, что вы вообще знаете о Монсене?

— Ничего… только что он вроде как… ну, известный человек, и все такое… и…

— Я имею в виду его личную жизнь. Вам когда-нибудь приходило в голову, что на свете есть вещи, которые можно спрятать в очень маленьком тайнике — там, где спиртное не спрячешь?

Отгадывать столь трудные загадки в такой ранний час было Дейвису не по силам — чересчур сложный сценарий.

— Что-нибудь вроде стилета… или динамит? — предположил он, а затем добавил: — Может, заедете ко мне сегодня после обеда?

Дейвис оделся, пребывая в несколько взволнованном состоянии. Во время завтрака он решил вызвать садовников и вместе с ними проверить, освободился ли флигель. Как хозяин он имел на это полное право. Было уже начало десятого, так что назначенный срок миновал. Однако больше всего Дейвису хотелось избежать скандала, а поскольку он был не робкого десятка, то оставил своих подручных снаружи и в одиночку вошел в дом через кухонную дверь.

Внутри стояла тишина. Он заглянул в секретарскую, потом двинулся в гостиную — и на ее пороге стал как вкопанный. На диване, явно живая, но погруженная в сладчайший сон, растянулась мисс Трейнор. Некоторое время он смотрел на нее, затем нахмурился, вздохнул, поборолся с желанием разбудить ее и спросить адресок, но, питая макбетовское уважение ко сну, заставил себя отвернуться и пойти дальше. Он поднялся по лестнице.

В основной спальне обнаружился Эммет Монсен — он также мирно почивал. Озадаченный, Дейвис пустился было в обратный путь, но вдруг вспомнил вылетевшую из окна балясину и остановился в изумлении, глядя на перила: все балясины были на месте. Опомнившись, он пару раз прошелся по ступеням туда-сюда, потом с легким чувством тошноты проверил свое зрение на нескольких других объектах — и наконец вернулся на кухню.

Здесь он снова обрел самообладание: определенно, та самая полупустая бутылка коньяку стояла на полке, на самом виду, — и тут ему вспомнилась часть разговора с доктором Кардиффом, только теперь в ней появился смысл.

«…вещи, которые можно спрятать в очень маленьком тайнике — там, где спиртное не спрячешь».

Карлос Дейвис выскочил из дома и, очутившись перед гаражом, набрал полную грудь чистого калифорнийского воздуха.

Мать честная! Вон оно что — наркотики! Эммет Монсен — тайный потребитель дури! Наркотики… это слово почему-то связывалось у него в уме с фильмами Бориса Карлоффа^{204}, но оно, похоже, объясняло все: только заядлый наркоман мог выломать из перил все балясины, а потом с дьявольской ловкостью восстановить их без единой задоринки еще до рассвета!

И девушка, спящая на диване, — у него вырвался стон: наверное, она вела вполне приличную жизнь, пока не приехала сюда и этот Монсен, изучивший все подлые тропические уловки, не уговорил ее впервые в жизни затянуться трубочкой с опиумом…

Вместе со старшим садовником он зашагал обратно к своему дому. Не будучи мастером по части словесных выражений, он решил процитировать доктора.

— Есть вещи, которые можно спрятать там, где спиртное не спрячешь, — мрачно сказал он.

Садовник понял его сразу и с опаской оглянулся назад.

— Ох ты Боже мой! Так он из этих пропащих!

— Да еще наши американские женщины! — загадочно добавил Дейвис.

Это садовник пропустил мимо ушей, но его мысли перекинулись на другое:

— Мистер Дейвис, мне бы надо с вами поговорить… может, вы знаете: там, около старой конюшни…

Дейвис почти не слушал: он стремился к телефону и доктору Кардиффу.

— …сорняки — ну, которые там растут, — это конопля, и ее бы надо вырвать да сжечь…

— Хорошо, хорошо.

— …потому как я читал, что эти ребята, федералы, ее режут… знаете, кое-кто ведь продает ее школьникам, и я на днях погнал оттуда каких-то пришлых…

Дейвис остановился.

— О чем это ты?

— Да о марихуане этой, мистер Дейвис. Из нее ж косяки делают, от которых у школьников^{205} мозга за мозгу заходит. И если в газеты попадет, что марихуана растет в вашей усадьбе…

Не сходя с места, Карлос Дейвис испустил долгий тоскливый вопль.

VII

Мисс Трейнор, недавний объект сожалений Карлоса Дейвиса, проснулась около полудня с чувством, что в комнате кто-то находится и что на нее смотрят. Она встала и «привела себя в порядок» — то есть поправила волосы легкими движениями, влекущими за собой весьма символический результат, однако неизменно успокаивающими женщину, которую застали врасплох.