Я закрыл КПСС

Для проведения работы сформировал оперативный штаб, в котором были представлены сотрудники центрального аппарата МБ, занимавшиеся борьбой с терроризмом и военной контрразведкой, и те, кто работал на Северном Кавказе. С особой благодарностью вспоминаю начальника управления Анатолия Семенова, офицеров А. Х-ва, Н. Ф-ка, С. А-ва, А. З-ва и, конечно, своих телохранителей К. С-ва и С. Б-ва. Активно помогали мне в работе помощники по Московскому управлению Сергей Мацко и Игорь Попов.

С тех пор поездки в «подопечный район» стали регулярными[255], и жена всё ворчала по поводу моей новой обязанности «помочь коллегам из Карелии наладить работу в связи с новым статусом российско-финляндской границы» (такой была домашняя версия[256]).

Одной из первых задач стала ревизия проявивших интерес к сотрудничеству местных кадров. Их визитов было на удивление много, причем зачастую они предварялись звонком и рекомендацией от вполне уважаемых людей.

Среди тех, с кем обсуждались перспективы, были люди, представлявшиеся лидерами тейпов и вирдов, родственники влиятельных духовных лиц, лидеры местных партий и движений, известные общественные деятели, предприниматели — жители или выходцы из Чечни.

Примерно две трети этих разговоров проходили примерно по одному сценарию. Сначала шла презентация своих связей и влияния. Потом — описание своего видения развития ситуации и своих (своего тейпа, вирда, и т. п.) возможностях в противостоянии с Дудаевым и готовности восстановить отношения Чечни с Россией. И, наконец — просьба дать оружие и деньги. «И мы в месяц / два месяца / полгода свернем этого Дудаева».

Первые две части монологов слушал с интересом: по крупицам складывалось понимание реального положения. Заключительную просьбу воспринимал иронично: просил дать точное расписание необходимых сил и средств, обоснование запроса. Не было ни единого случая, когда собеседник был бы готов дать вразумительный ответ. Поэтому предлагал: вы начинайте, а мы посмотрим и поддержим. На том инициатива и заканчивалась.

Стало ясно, что московские чеченцы не могут быть основой для выполнения поставленной задачи. Их в силу компетенции в вопросах хозяйственного управления можно привлечь на позднейшем этапе. А пока опираться можно лишь на тех, кто уже противостоит Дудаеву на территории Чечни и заслужил авторитет.

Выбор был, но не слишком богатый. Вытесненные из Грозного противники Дудаева сосредоточилась в нескольких самодельных укрепрайонах к северу, западу, югу и юго-востоку от Грозного. В каждом свои лидеры. Автурханов, Гантамиров, Лабазанов и другие. Каждый чувствовал себя достаточно защищенным от атак Дудаева, но порознь они были не способны серьезно противостоять властям в Грозном.

После сравнения возможных вариантов остановился на Надтеречном районе. Здесь, во-первых, практически никогда не признавали власть Дудаева. Во-вторых, его руководитель Умар Автурханов являлся одним из организаторов антидудаевских выступлений в Грозном, инициатором создания опозиционного Дудаеву Временного Совета Чеченской Республики, изначально заявившему о лояльности российскому государству. В-третьих, район непосредственно примыкал к границе с Северной Осетией и Ингушетией, что обеспечивало существенные оперативные преимущества. И, наконец, немаловажен и генезис его жителей. С одной стороны, его уроженцем был Доку Завгаев, последний руководитель Чечено-Ингушетии, с другой стороны, это родина таких крупных религиозных деятелей, как шейхи Хантиевы и Арсановы, сыгравшие большую роль в истории Накшбандийского тариката, наиболее склонного к компромиссам.

Автурханов уже не раз обращался к руководству России с просьбой о поддержке, но безуспешно. Пора было встречаться.

Рассказ Умара Автурханова [257]