Я закрыл КПСС

— Саш, не могу, я же за рулем. А вдруг остановят.

Саша долго-долго на меня смотрел и изрек:

— А кто ж тебя теперь остановит?!

Но все же обмывание перенесли. Кстати, потом выяснилось, что с несостоявшимися поздравлениями мне звонил Женя Лобачев.

Глава 12. На старой площади

Имитация

Недолгий (август 1996 — декабрь 1998) период моей работы в АП (Администрации Президента Российской Федерации) — приходится на время угасания Ельцина-президента.

Ельцин устал, потерял вдохновение и энергию локомотива фундаментальных изменений. Он все больше переставал быть народным лидером и ярким публичным политиком, погружаясь в круг придворного общения и придворных интересов. Он много пил, его здоровье было серьезно подорвано девятью годами титанической борьбы за сокрушение старого строя и создание новой российской государственности.

Неудачи преследовали его по всем фронтам. Экономические преобразования шли мучительно тяжело и долго, непоследовательно и неуспешно, чему причиной была, в частности, их блокада враждебно настроенным парламентом.

Цена российской нефти, колебавшаяся в пределах 15–20 долларов за баррель, летом 98-го упала ниже 10 долларов.

Росла задолженность государства перед регионами, ведомствами и армией, их задолженность друг перед другом, общие долги по заработной плате и денежному довольствию.

Одновременно на глазах у всех Ельцин расплачивался с «олигархами» государственными активами и должностями за свою победу на выборах.

Приближающееся расширение НАТО на страны Восточной Европы злонамеренно подавалось некоторыми и наивно воспринималось многими как крупное стратегическое внешнеполитическое поражение Ельцина. Внутри страны тоже поражение — информационное и фактическое — в войне с крохотной Чечней, а потом и хасавюртовская капитуляция.

Многие союзники Ельцина были им изгнаны или сами ушли. Еще в начале 1994 года стало ясно, что эпоха требует нового лидера. Два года назад он не смог понять, что его время прошло, и, как персонаж мальчишеской забавы «Царь горы», спихивал амбициозных претендентов (Скокова, Черномырдина, Лужкова, Собчака). Стал единственным кандидатом, вокруг которого пришлось объединиться чиновникам, разрозненным и рассорившимся демократическим партиям, прогрессивным СМИ. Но одновременно он не допустил консервацию во власти своего политического поколения и обеспечил новой династии молодого наследника.

Теперь он, больной, измученный человек, должен был еще четыре года занимать высший государственный пост, на который были замкнуты все основные политические и управленческие протоколы. Это было выше его сил. Созданные по его лекалам демократические начала России показывали нарастающую недееспособность, из-за чего понятия демократии и либерализма все больше отвергались народом. Народ все сильнее требовал «сильной руки», защищенности от реальных экономических тягот и мнимых военных опасностей.

В этой ситуации основной задачей АП была имитация наличия президента в суперпрезидентском государстве и поддержание хоть какого-то баланса и результативности государственного аппарата. Позднее приоритеты поменялись, и на первое место вышла задача престолонаследия, но это произошло уже после моего увольнения.

Атрибуты и функции

Назначение повлекло за собой статусные перемены.

Позвонили из секретариата Чубайса и гаража: куда присылать за мной машину (с мигалкой и спецсвязью, естественно).

Следующий атрибут власти ждал уже на месте работы: кабинет в здании на Старой площади, дом 4, строение 1.

Полтора десятка лет назад эти помещения на пятом этаже занимал Дмитрий Устинов — министр обороны СССР и член Политбюро ЦК КПСС. Приемная, мой кабинет с комнатой отдыха и санузлом, кабинет помощника на противоположной стороне от приемной.

От Устинова осталась особенность интерьера — скрытая шторой подвижная карта мира, на которой были отмечены места размещения соединений, флотов и баз армий стран, входивших в противостоявшие СССР военные блоки — НАТО, СЕАТО, СЕНТО, АНЗЮС[286]. Придумал карте полезное применение. При собеседованиях с кандидатами в резиденты ГРУ в том или ином регионе незаметно нажимал кнопку, штора отодвигалась, и я мог проверять, насколько точно владеет офицер оперативной обстановкой в зоне будущей ответственности.

В остальном — все обычно, без какой-либо помпезности. Когда я позднее перебрался в «кабинет Суслова», даже привыкать не пришлось — настолько они были похожи. (Михаил Суслов с 1947 по 1982 год был главным идеологом партии и советского строя, считался «серым кардиналом» компартии).