Я закрыл КПСС

Позднее в этот список вводились, а иногда и выводились: Управление делами президента, министерство по делам чрезвычайных ситуаций (МЧС), министерство юстиции, Гостехкомиссия (ведала вопросами противодействия техническим разведкам, обеспечения безопасности и защиты государственно важных информационных потоков), Комитет по конвенциональным проблемам химического и биологического оружия при президенте РФ (Химбиоком, координировал работы по уничтожению запасов химического и бактериологического оружия). Хлопот и досады от каждой реорганизации кабинета министров было немало. Особенно когда соответствующее ведомство вскоре снова выпадало из «президентско-звездочного» списка.

Ни один из премьеров в указанный период не удержался от искушения переделать все по-своему, совершить очередную управленческую «революцию», бессмысленную еще и потому, что не проходило и года, как новые «прорывные подходы» запускали новый круг бюрократической карусели.

Нужно оговориться, что был у этих маневров с преобразованиями-переименованиями еще один скрытый мотив: часто это делалось для упрощения кадровой чистки верхнего слоя соответствующего ведомства — просто произвести кадровую смену в силу специфики российского законодательства было непросто.

Падение Лебедя

Как и после августовского триумфа 91 года, Ельцин выпал из повседневной государственной жизни. В недрах исполнительной власти началась грызня трех с половиной конкурирующих центров силы: правительства во главе с Черномырдиным, Администрации президента во главе с Чубайсом и аппарата Совета безопасности, в котором главенствовал Лебедь при формальном председательстве президента[287].

Тяжба прошедших суровую аппаратную школу Черномырдина и Чубайса на публику, как правило, не выплескивалась. Оба они признавали президента верховным арбитром. Аналогично и АП с аппаратом правительства порой таскали одеяло полномочий на себя, но всегда чувствовали, что работают в одном направлении[288].

Иное дело — Лебедь. С первых дней он старался показать себя другим человеком — бескомпромиссным, энергичным, решающим проблемы политиком, а не тягучим столичным бюрократом. Его стиль был зычно рыкнуть и — вперед, в атаку. Да чтобы шума побольше, врагам пострашнее и результаты побыстрее.

Сместив в рамках предвыборной договоренности министра обороны Грачева, он добился и отставки начальника Генерального штаба Колесникова. Министром, как уже говорилось, стал Родионов, начальником Генштаба — Виктор Самсонов. Оба они участия в чеченской войне не принимали и были «не в авторитете» у командиров, прошедших через недавние бои. Тем сильней было влияние на них нового секретаря Совбеза.

Затем последовал подготовленный с мэром Москвы нахрапистый указ об усилении борьбы с организованной преступностью в столичном регионе. Его изюминками стало право задерживать членов ОПГ на 30 суток вместо обычных 10 и врываться в помещения, используемые ОПГ. Поначалу это вызвало переполох в столичном преступном мире (и у некоторых журналистов), но вскоре все успокоилось и вернулось на круги своя — толку от таких наскоков мало, что уже показали похожие инициативы Руцкого в недавнем прошлом. Но подтекстом был тревожный намек на сближение Лебедя и Лужкова.

Далее он попытался наделить Совет безопасности, то есть самого себя, полномочиями контролировать экономическую деятельность правительства. Тут уже и Черномырдин, старавшийся конфликты на публику не выносить, возмутился, выговорил Лебедю и добился вмешательства Ельцина, все поставившего на свои места.

Но на трех направлениях Лебедь было чрезвычайно напорист: он старался взять под себя урегулирование в Чечне, создать собственную карманную армию и определять кадровую политику в Вооруженных Силах. С последствиями его недолгой работы по двум последним направлениям мне пришлось разбираться. Но это было потом. А пока…

6 августа утром подразделения чеченских сепаратистов с разных направлений вошли в Грозный, Гудермес и Аргун и захватили значительную часть этих городов.

Успешные атаки дудаевцев (сам Дудаев, напомню, был ликвидирован еще в апреле) стали в том году регулярными. Федеральные силы формально контролировали почти всю территорию республики, но к этому своеобразному контролю (день — наш, ночь — их; города и дороги — наши, все, что вокруг — их) партизаны вполне приспособились и наносили чуть ли не ежедневно удары, результативность которых умножалась в репортажах российских СМИ, почти поголовно бывших на стороне сепаратистов. Те же три города атаковали совсем недавно, несмотря на подписанное в мае соглашение России и Чеченской республики о прекращении боевых действий. И все-таки казалось, что федеральные силы контролируют ситуацию, и новых серьезных обострений не будет. Но вот — оплеуха, да еще накануне инаугурации «Президента-победителя». Подумал, что наш ответ будет жесток и стремителен и что к инаугурации все закончится.