Я здесь...

— Без посторонних — это здорово. Это просто идеально, — мямлю я, но Влад моей фразы не слышит.

Он останавливается с намерением поцеловать, но я отворачиваюсь. Ни один из вас меня больше никогда не поцелует. До конца жизни. Я клянусь.

Пару секунд Влад изумленно молчит, и под его пристальным взглядом я чувствую себя тупым животным.

— К «логике» готова? — спрашивает он глухо. — Макарыч на экзаменах зверствует, говорят…

Я равнодушно пожимаю плечами:

— Готова.

Слава богам, «круг почета» заканчивается — ноги принесли нас обратно к старому заплеванному подъезду.

— Я пойду, пожалуй. — Я переваливаюсь с носка на пятку, разглядываю свои следы на искрящемся в свете фонаря снеге. — Мне что-то нездоровится, Влад.

— Ладно. Лечись… Чуть на забыл! — Владик роется во внутреннем кармане пальто, извлекает оттуда маленького, с ладошку, медвежонка Тедди и открытку. — Вот. Это от мамы. С новым годом. С новым счастьем.

Смотрю на игрушку, разглядываю ее, туплю.

— Спасибо. С новым… счастьем. На экзамене увидимся, — наконец выдавливаю я и скрываюсь в воняющей сыростью темноте.

***

Мама с дядей Костей в театр ушли.

Ныряю под ласковое теплое одеяло, закрываю глаза, и воспоминания о случившемся ярче яви встают перед ними. Мертвые холодные звезды, мороз, крыльцо, темный профиль. И сердце трепещет летучей мышью. Новый год, холодная комната, руки, губы, шепот. Рай и ад в одном флаконе.

Я сгораю. Пропадаю. Умираю.

Стискиваю зубы и кричу.

Забыть это нельзя… Но приложить все силы и вытравить из сердца, из мыслей, из души — можно.

Переписать все набело, а черновики смять и сжечь.

Глава 32

Перед экзаменом курим в сквере, нервы у всех на пределе.

— Прорвемся! — гудит Алеська. — Учила, Анжелик?

— Читала…

— У вас с Владиком все нормально? Гляжу, ты сегодня не в настроении, — участливо любопытствует Оля с высоты своих метр пятидесяти.

— Все ровно, — выдыхаю дым над ее головой.

Мы с Владом заходим на экзамен в первой пятерке, он легонько похлопывает меня по плечу — благословляет. Посильнее стискиваю зубы, чтобы не огрызнуться в ответ.

В кой-то веки повезло — билет попался такой, что во сне разбуди — оттараторю как по-написанному, логик знай себе улыбается, выводит в зачетке «отл» и размашисто расписывается в ведомости.

Он хоть и пожилой, но его глаза сияют жаждой новых открытий, готовностью рассказать сотни познавательных историй, поделиться опытом. С недавнего времени я полюбила разглядывать людей, подмечать в них хорошее. С недавнего времени мне жизненно необходимо стало это подмечать.

— Спасибо! Благодаря вам я навсегда сохраню в памяти этот день, эту аудиторию и радость от первой «отличной» записи в зачетке. И любовь к вашему предмету, — встаю и торжественно отчеканиваю.

— Вам спасибо, Яюшина! Побольше бы таких студентов! — улыбается препод.

Выхожу за дверь, и бледные девочки едва не сбивают с ног:

— Ну как? Заваливает? Что поставил?

— Отлично!

Почти сразу из аудитории выходит и Влад, потрясает перед носами одногруппниц открытой зачеткой с «отл» и прорывается ко мне:

— Отпраздновать надо, а, Лика? — На его лице сияют облегчение, ликование и уверенность, и я подвисаю. Хороший мальчик, идеальный с головы до ног. Воспитанный и совсем пустой, как его гулкая холодная комната.

Молча смотрю на него, но сейчас будто вижу впервые — даже внешность его кажется не такой, какой виделась мне раньше. Я будто резко проснулась и никак не могу отдуплиться: с этим парнем у меня отношения, а у самой с груди еще не сошел засос, поставленный другим.

И надо бы расставить все точки над «и», но… только не сегодня. Кем я буду, если испорчу Владу такое настроение?

— Давай, — киваю. В конце концов, сотенка есть, за сок свой я и сама заплатить в состоянии.

В гардеробе Владик помогает мне одеться — галантно накидывает неформальскую косуху, облачается в пальто, налегает плечом на массивную дверь, берет меня за руку и выводит на холод.

Я покорно шлепаю за ним в неизвестном направлении по черно-белой городской слякоти.

— Влад, куда пойдем? — пытаюсь внести ясность, когда мы бодро проходим мимо студенческого кафе.

Не замедляя шага, Влад сообщает тоном, не терпящим возражений:

— Ко мне. Мама ждет. Она очень хочет еще раз с тобой пообщаться.

Это снова удар ниже пояса. Даже мой внутренний дядя Вася среагировать не успел, стареет…

Я всегда все держу под контролем. Когда нахожусь в нормальном состоянии… Но сегодня, по дороге к дому высокой культуры быта, собраться из пепла воедино мне ни за что не успеть.

Мама Влада с одного взгляда все про меня поймет, женщины сразу замечают такое… Ей только это и нужно — лишний раз убедиться, что я ее сыночку категорически не подхожу. Что я шалава подзаборная.

Ну и ладно. Так и быть, устрою ей праздник.

Но, поравнявшись в университетском сквере с первыми лавками, я едва не кричу во все воронье горло, потому что из-под земли черной тенью вырастает Сид.

***

Он быстро идет в нашу сторону.

— Рыжая, привет! На пару слов! — И глаза у него дурные, на мокром месте, жуткие. Под чем сейчас эта мразь?

В груди кто-то мечется, но все живое в ней умерло, только призраки ее и населяют.