Я - Златан

Перед игрой несколько крупных газет делали обо мне отчёты. Они

хотели представить меня широкой публике перед моим международным

дебютом. В одной из таких статей некий директор школы из Соргенфри

ляпнул, что я был худшим их учеником за 33 года или что-то типа того. «Он

был хулиганом в Соргенфри. Единоличником». Враньё. Ещё в тех статьях

выражали много надежд относительно моего дебюта и будущего в сборной.

Они видели меня как негодяя и звезду одновременно. Это на меня, конечно,

давило.

Но успеха не принесло. Я был заменён во втором тайме, а на важные

игры квалификации к ЧМ против Словакии и Молдавии меня вообще не

вызвали. Лагербек и Содерберг предпочли в атаке Хенке Ларссона и Альбека,

что ещё больше оставляло меня в тени. Но иногда я даже был в старте. Но у

меня откровенно не шло. Я помню, когда впервые играл за сборную в

Стокгольме против Азейрбайджана на «Росунде». Тогда я ещё не ощущал

себя частью команды. Стокгольм был для меня как другой мир. Как Нью-Йорк. Я был немножко потерян и несобран. Вокруг было столько горячих

девочек. Я всё оглядывался по сторонам.

Я начинал на скамейке. На «Росунде» был практически аншлаг. 33

тысячи людей были здесь. Взрослые мужики казались уверенными в себе,

они к такому вниманию привыкли. А я сидел на скамейке и чувствовал себя

просто пацаном. Но через 15 минут что-то случилось. Толпа начала кричать.

Они скандировали моё имя, и я просто офигел. Побежали мурашки. На поле

такие крутые парни, как Хенке, Улоф Мёльберг, Штефан Шварц и Патрик

Андерссон. Но они не выкрикивали их имена. Они кричали моё. А меня даже

на поле не было. Это было как-то даже слишком, и я не понимал: чем я это

заслужил-то?

А, может быть, несколько игр в Allsvenskan? Но я был популярнее

парней, которые выиграли бронзу на Чемпионате Мира. Сумасшествие

какое-то. Все в команде на меня пялились, и я даже понять не мог, рады они

за меня или завидуют. Одно я точно знал: раньше такого никто не

удостаивался. Это было что-то новенькое. Чуть позже трибуны начали

скандировать «Давай, Швеция, вперёд!». Я начал шнуровать бутсы. То ли от

того, что заняться было больше нечем, то ли от того, что слишком нервничал.

Будто разряд электрического тока по мне долбанул.

Толпа подумала, что я собираюсь разминаться, и снова запела

«Златан! Златан!». Я убрал руки от бутс. Сел на скамейку и стал наслаждаться

шоу. Адреналин просто кипел. А когда Ларс Лагербек велел мне разогреться,

я помчался на поле невероятно счастливым. Я просто летел! С трибун

доносилось «Златан! Златан!», мы выигрывали 2:0. Я прокинул мяч вперёд

пяткой, получил ответную передачу, и забил. «Росунда» просто сияла, и даже

Стокгольм тогда показался мне родным.

Просто Русенгорд был со мной. В том году мы были в Стокгольме со

сборной, и решили пойти в ночной клуб Томаса Бролина, «Undici». Сидим,

значит, вроде тихо всё. И тут один из моих друзей из гетто начал ворчать:

— Златан, Златан, могу я взять ключи от твоего номера?

— Зачем?

— Просто дай мне их мне и всё!

— Хорошо, хорошо.

Я дал их ему, и как-то даже забыл об этом. Но когда я той ночью

вернулся домой, мой друг сидел в номере, а шкаф почему-то закрыл. Он,

кажется, был взволнован.

— Что у тебя там?

— Ничего особенного. Только не трогай.

— Что?

— Мы можем срубить на этом бабла, Златан!

А знаете, о чём он говорил? Несколько канадских курток, которые он

украл в клубе. Откровенно говоря, у меня никогда не было серьёзной

компании, и в «Мальмё» в последнее время всё было то так, то сяк. Это ведь

довольно странно — оставаться в клубе, когда ты уже продан другому. Я нервничал по этому поводу. Иногда даже взрывался. Это всё из-за ситуации,

которая вокруг меня сложилась. Когда мы играли с «Хеккеном», меня

предостерегли, и в воздухе витало некое беспокойство. Этот сумасшедший

Златан снова что-нибудь выкинет?

Тренером «Хеккена» был Турбьёрн Нильссон, у них играл Ким

Чельстрём, знакомый мне по молодёжной сборной. Игра сразу пошла грубая,

как-то я сфолил на Чельстрёме сзади. Я толкнул другого парня локтём, и получил красную. Тут же началась потасовка. Когда я шёл к раздевалкам, я

отмахнулся от микрофона, и оператору, понятное дело, это не понравилось.

Он назвал меня идиотом, но я тут же остановился и подошел к нему: Кто, кто

здесь идиот?

Но один из наших парней стал нас разнимать. Цирк. Потом ещё в

газетах каждый второй мне советовал «пересмотреть своё поведение» и всё

такое прочее. «Так тебя не возьмут в Аякс…» Чушь! Бред! Даже когда брали

интервью, строили из себя психологов, которые хотят помочь. Да кто вы

вообще такие? Что вы там знаете? Не нужны мне психологи. Мне нужна

тишина и покой. Правда, не очень прикольно было сидеть и смотреть с

трибун, как «Гётеборг» унижает нас 6:0. Вся наша лёгкость, которая была в

начале сезона, куда-то исчезла. Нашего тренера, Мика Андерссона,

критиковали. Я лично против него ничего не имею, в близких отношениях