Я - Златан

— Мы решили, что вы трое не будете играть против Лихтенштейна.

Не думайте, что я беспокоился по этому поводу, я ведь уже собрал

вещи. Лагербек мог послать меня хоть в Лапландию, и я бы слова не сказал.

Да и кому какое дело до Лихтенштейна? Меня беспокоило слово «мы». Кто

эти «мы»?

Он был главным. Зачем он прятался за спинами других людей. Будь

мужиком и скажи: «Я решил…» Я бы отнесся с уважением. Но он показал

себя трусом. Я очень пронзительно на него взглянул, но промолчал. Потом

пошел в свой номер и позвонил Кеки. В таких ситуациях нужна семья.

— Приезжай и забери меня!

— Что ты натворил?

— Опоздал.

Перед тем, как уйти, я поговорил с менеджером. У нас всегда были

хорошие взаимоотношения, ибо знает он меня лучше, чем всех остальных в

сборной, потому что знает о моём прошлом и моём характере. Он знает, что

я злопамятный. «Послушай, Златан. Я за Чиппена и Мёльберга не

беспокоюсь. Они завсегдатаи сборной, отбудут наказание и вернутся. А вот

ты, Златан… боюсь, что Лагербек копает себе могилу».

«Посмотрим». Это всё, что я сказал тогда. А через час я ушел из отеля.

Мы с братом взяли с собой Чиппена. С нами были еще несколько друзей. Мы

остановились заправиться. И мы увидели заголовки таблоидов.

Такой суматохи о нарушении режима никогда не поднималось! Как

будто на Землю упала летающая тарелка, ну и все вытекающие. Я все время

поддерживал связь с Чиппеном и Мёльбергом, став для них кем-то вроде

отца. Я говорил:

— Спокойно, парни. Нам это в конечном итоге на руку сыграет.

Хороших парней никто не любит.

Но меня эта хрень бесила все больше и больше. Лагербек и остальные

были настроены против нас. Это ведь просто смешно. Не так давно я

подрался с парнем из «Милана» по имени Огучи Оньеву. Позже об этом

расскажу, это было по-мужски так, брутально. Конечно, никто не думал, что

кулачная драка — это хорошо, но руководство меня тогда публично

защитило, сказав, что, мол, всплылил, с кем не бывает. Мы ведь все заодно.

Так это происходит в Италии – защищают своих публично и критикуют,

когда никто не слышит. А в Швеции ты либо хороший, либо плохой.

Ситуация разрешилась плохо. Я так и сказал Лагербеку.

—Что было, то прошло, – сказал он. – Можешь вернуться в команду.

— Можно, да? Да как-нибудь обойдусь. Ты ведь мог меня

оштрафовать. Мог сделать что угодно. Но ты обвинил нас публично. С меня

хватит.

Вот так я сказал «нет» национальной сборной. И выкинул инцидент

из головы. Вроде. Мне постоянно напоминали о нем, и, честно говоря, об

одном я сожалел. Меня все равно выперли из команды, поэтому надо было

устроить что-то посерьёзнее. Ну какого хрена? Там ведь никого не было! И

выпили всего одну стопку! Да и опоздал всего на час! Да мне надо было

разнести бар к чертям или въехать на машине в фонтан на Авенин и вернуться

в одних трусах. И на ногах еле держаться. Вот это был бы скандал. А то, что

произошло, было фарсом.

Уважение не приходит просто так. Его надо завоевать. Легко

чувствовать себя никем, когда ты новичок в команде. Все для тебя ново, у

каждого есть своя роль, свое место, свой язык. Легче всего отступить и

просто влиться в общее настроение. Но тогда ты упускаешь инициативу и

теряешь время. Я пришел в «Интер», чтобы внести разнообразие и помочь

клубу выиграть первый титул за 17 лет. А если так, то нельзя прятаться,

играть спокойно, потому что пресса будет тебя критиковать. И еще потому,

что люди судят предвзято. Златан – плохой. У Златана с бошкой не в порядке.

И прочая хрень. Проще исходить из этих мнений и пытаться делать все

наоборот, быть хорошим парнем. Но тогда ты позволяешь манипулировать

собой.

Плохо, что события Гётеборга попали и во все итальянские газеты.

Смотрите, мол, ему плевать на правила, а за него столько бабла отвалили. Его

не переоценивают? Правильно ли поступили? Такой чуши было много. Хуже

всего на этом фоне выглядел «эксперт» из Швеции, который сказал:

— Я вижу это так: «Интер» всегда делал несколько странных

приобретений. Они вкладывают деньги в индивидуалистов. И вот, у них

появилась еще одна проблема.

Но я уже привел слова Капелло. Я думал о завоевании уважения. Как

будто оказался в другом районе Розенгорда. Нельзя отступать, беспокоиться

о том, что кто-то может что-то о тебе услышать. Напротив, нужно двигаться

вперед. И моё отношение было таким же, как и в «Ювентусе», что-то в духе

«Окей, парни, я пришел, и мы теперь начнем побеждать!»

На меня косо поглядывали на тренировках. Мой менталитет

победителя, сила воли, самоотдача – всё было при мне. Я максимально

выкладывался на тренировках. Меня бесило, если это же не делали другие. Я

орал, злился при поражениях или слабо проведенных матчах. Я стал лидером.

Но не таким лидером, каким я порой был раньше. Я мог видеть в глазах

людей, что всё зависело теперь от меня. Я должен был повести их вперед. И

бок о бок со мной снова был Патрик Виейра. С ним возможно многое. Мы

выкладывались, как черти, чтобы повысить командную мотивацию.