Я - Златан

Но в команде были проблема. Моратти, владелец и президент клуба,

много чего сделал для «Интера». Он потратил на игроков более 300

миллионов евро. Он покупал Роналдо, Майкона, Креспо, Кристиана Вьери,

Фигу, Баджо. В этом плане он фанатик. Но у него было и другое качество: он

был слишком щедрым иногда. Он выдавал нам огромные бонусы за победу в

одном матче. Я был против этого. Не то, что я против бонусов и прибыли.

Кто будет против? Но они выдавались не после завоевания какого-нибудь

трофея. После всего одного матча, порой не самого важного.

По мне, это было неправильно. Конечно, игрок не может просто так

взять и подойти к Моратти. Он ведь властный человек, само воплощение

власти и денег. Но я заработал какой-то авторитет в команде, и потому все

равно подошел. Оказалось, что с ним не так и трудно в общении.

— Здрасьте!

— Да, Ибра?

— Завязывай с этим.

— С чем этим?

— С бонусами. Они могут стать самодовольными. Блин, ну один матч

выиграли, фигня ведь. Нам платят, чтобы мы побеждали. Да, если мы

выиграем скудетто, тогда вперед! Преподнеси что-то приятное, если хочешь,

но не после одной победы!

Он так и сделал. Бонусы прекратились. Но не поймите меня

неправильно, я не думал, что могу управлять клубом лучше Моратти. Но если

я вижу что-то, что негативно влияет на мотивацию игроков, я обращаю на это

внимание. Бонусы – это была еще мелочь.

Настоящей проблемой было то, что в команде все разбивались на

группы. Это беспокоило меня с первого дня, и не из-за того, что я из

Розенгорда, где все сидят вперемешку — турки, сомалийцы, югославы,

арабы. А еще меня это беспокоило, потому что я понимал, что в футболе

команда играет лучше, когда игроки едины. Так было и в «Ювентусе», и в

«Аяксе». А в «Интере» было все наоборот. Бразильцы сидят в одном углу,

аргентинцы – в другом, остальные – посередине. Это было так убого.

Конечно, иногда в клубах группировки образуются, да. Но хорошего

в этом мало. Чаще люди выбирают себе друзей из тех, с кем они хорошо

общаются. А здесь это было по национальному признаку. Так примитивно.

Они ведь в футбол играют вместе. Не будь этого, они бы жили в разных

вселенных. Это злило меня. Я сразу понял, что эту проблему надо решить,

или скудетто нам не видать. Кто-то может сказать: а какая разница, с кем

обедать? Поверьте, разница есть. Если вне поля вы не общаетесь, то это

отражается на игре.

Это влияет на мотивацию и на командный дух. В футболе эти грани

настолько тонки, что любая из этих вещей может стать решающим фактором.

Для меня это был первый серьёзный тест: положить конец этой ерунде. Но я

понял, что поговорить об этом вряд ли получится.

Я начал со слов: «Ну и что это за дерьмо? Чего это вы все расселись

по группам, как школота?» Многие со мной согласились. Другие смутились.

Но ничего не произошло. Старые привычки трудно вытравить. Эти

невидимые барьеры были слишком уж высоки. Я снова пошел к Моратти,

пытаясь выразиться настолько ясно, насколько это возможно.

— «Интер» уже сто лет не выигрывал скудетто! Сколько можно? Мы

останемся лузерами из-за того, что люди не могут просто пообщаться друг с

другом?

— Да нет, конечно, – ответил Моратти.

— Группировки надо разбить. Мы не будем побеждать, если мы не

будем командой.

Не думаю, что Моратти понял, насколько серьёзной была проблема,

но он понял, к чему я клоню. Это с его философией сходилось, по его словам.

— «Интер» должен быть одной большой семьей. Я поговорю с ними,

– сказал он, и долго ждать этого не пришлось. Он спустился, поговорил с

игроками, и сразу можно было увидеть, насколько велико уважение к нему.

Моратти — это и есть клуб. Он не просто принимал решения — он

имел колоссальное влияние на всех. Он произнес небольшую речь.

Воодушевленно говорил о единстве, и все при этом смотрели, конечно, на

меня. Как будто я это говорил. Ибра настучал, стало быть? Думаю, многие не

сомневались в этом. Плевать. Я просто хотел объединить команду. И

атмосфера понемногу улучшалась. Группировок больше не было. Все начали

общаться, проводить время друг с другом.

Мы воодушевились, сплотились. Я общался со всеми, пытаясь

сплотить команду еще сильнее. Но только сами по себе эти усилия к титулу

не приведут. Помню свой первый матч за «Интер». Он был против

«Фиорентины», во Флоренции.

19 сентября 2006 года. Конечно, «Фиорентина» хотела нас обыграть

любой ценой. Они тоже были втянуты в Кальчополи и начали сезон с -15 в

графе «очки». На лицах болельщиков на Артемио Франки читалась

ненависть.

На «Интере» же Кальчополи никак не отразился, и многие

припоминали и эту скандальную часть. Обе команды вышли бороться не на

жизнь, а на смерть: «Фиорентина» восстанавливала свою честь, мы –

зарабатывать уважение и оправдывать свои претензии на скудетто.

Я начал в старте, и рядом со мной впереди играл Эрнан Креспо.

Аргентинец, который пришел из «Челси». По крайней мере, на поле у нас все