Я знаю, мы найдем родителей! История Питера

— У жены Паркинсона долго детей не было, а потом все же смогла родить дочь, Панси, кажется. Лесли пришла к ним, когда девочка уже умела говорить и ходить, но здоровье у нее было очень слабым. Мать не доносила ее. Хрупкой родилась. Лесли часто с малышкой время проводила. Она о ней больше, чем о родной дочери иной раз говорила. Привязалась сильно. Ее родные дети даже сильно, очень сильно ревновали ее к ней. До сих пор уверена ревнуют.

«Намек… На что?»

— А после?

— Что после?

— Почему не ушла, когда девочка пошла в Хогвартс?

— Привыкла к ним.

— А ушла же почему? — вот наконец. Они дошли до правильного вопроса. Поттер понял это сразу, как гадалка мгновенно сжалась на стуле и отвела глаза в сторону.

«Хорошо играет, стерва!»

— Трудно это, не моя тайна. Очень трудно. — пробормотала Вискор.

«Врешь ведь, очень хорошо врешь! За себя боишься, что посадят.»

— Но вы же пришли именно за этим ко мне. Вы хотите мне это сказать, я же вижу. Так? — усмехнулся Поттер, наклонившись к ней. Он знал это. Видел.

— Паркинсон этот, я… в общем покаяться я пришла. Невольно, но я подтолкнула его к этой мысли. — заблеяла, побледнев, Реджина.

«Будет настаивать на суде присяжных видно, а сейчас это так, репетиция»

— Что вы сделали? — нисколько не понимающе, а скорее угрожающе спросил ее Поттер. Нервы уже были на пределе.

— Я предупредила еще давно, очень давно его, что если родится в его роду ребенок, не полностью чистокровный, то его роду придет конец. Этот ребенок принесет смерть его семье. Это я виновата, но кто же знал. Паркинсон ведь перепугался сильно после этого. За дочь, жену и себя в конце концов. Ребенок заключает в себе погибель всему его роду. Без всякого исключения. Разрушительная энергия в нем течет. Ох, моя это вина, что сказала. Но я же предупредила, а он не послушал. Или послушал, но поздно было. Деваха забеременела сразу после школы видно, а признать, кто отец отказалась. Эх, моя это вина, моя! Каюсь… — вновь заблеяла та, а Гарри аж потемнело перед глазами, и он решительно сжал кулаки, но тем не менее попытался взять себя в руки, хоть и хотелось придушить эту… на месте.

«Позже…»

— Довольно! Что случилось потом?

— Паркинсон понял, что ребенок не чистокровный. Срок уже был серьезный и она его родила, Панси эта, в тайне, дома, где ее отец запер, когда нашел. Она ведь не хотела ребенка убивать своего, не хотела. Но Паркинсон сам, сам убил младенца ее. У девочки на глазах. — опустив глаза вниз, заблеяла женщина.

«Какого …?!»

— Откуда вы это знаете?

— Лесли… Лесли пришла ко мне, громко кричала и плакала, что это моя вина, а что я сделать могу! Не выдержала Лесли этих… этих убийц, в тот же год ушла. А Вест… Видно тоже.

— Она общалась… общалась с Панси? — в горле стоял ком и хотелось в ту же секунду рвануть в больницу к Панси, обнять и поцеловать, сказать, что больше никто не посмеет ее обидеть, причем и он сам, но он стоял сейчас здесь, на своем рабочем месте, титаническими усилиями сдерживая себя.

«Позже… Мерлин мне помоги!»

— Хотела, очень хотела, но после всего случившегося девочка возненавидела всех. Она думала, что все помогали ее отцу.

— И Вест?

— Он и избавлялся от младенца… от тела. От тела мальчика. Жаль, но видно судьба такая у мальца. — а вот сейчас, после этой фразы она как никогда до этого, была близка к смерти.

«Тварь, это все ты! Ты! Ну мы еще посмотрим, кто кого!»

— Как он убил ребенка? — обещая себе, что непримено, чуть позже прибьет и эту дамочку, и Паркинсона, Гарри сдерживал себя на месте, несмотря на то, что его лицо покраснело от ярости, а на лбу отчетливо была видна пульсирующая вена.

«Твари, убью…»

— Авада. Лесли сказала ночью это было. Ох, грех, грех это, но что поделаешь! Бедная девочка! Говорят, что родного отца прокляла и не простила, а он и не понял. Не понял ее, а она мать все-таки. А он глупец подумал, что дочь спасает от погибели, от этого младенца. — нет, все же Паркинсон первый встретит свою смерть.

«Но и про тебя я не забуду…»

— Кто отец ребенка? — прекрасно зная ответ на этот вопрос, спросил Гарри. Ему нужно было понять все, абсолютно.

— Не знаю. Никто не знает. — дышать мгновенно стало легче, а он мысленно начал планировать расправу. Нет, он не простит им этого. Никогда.

«Что же… у него есть козырь в кармане. Он этого так не оставит»

— Мать Панси об этом в курсе?

— В курсе, все она знает, да только… Мужа боится, а дочь… Вряд ли любила она ее сильно, больше для рода ее рожала, чем для себя. Потом еще и виновата была, что это не мальчик.

— Куда дели тело ребенка? — а вот тут лица покраснели даже у ничего не понимающих подчиненных, которые буквально фибрами чувствовали кровавый настрой начальник, но, впрочем, полностью его разделяя.

«Убью любого, кто сдвинется с места…» — кричало лицо начальника им, причем это чувствовали даже те, кто видел только его спину.